Отравленное сердце

И вдруг появилась Элин. Прямо рядом с Эмиллем. Она опустилась на колени рядом с отцом и положила свои руки на его руки, которыми он продолжал трясти безжизненное тело Камрин, словно надеясь, что она очнется.

Я понятия не имела, откуда взялась Элин. Не знала, что она здесь делает. Эмилль оставил ее с Тарой Эверстоун. Должно быть, девочка сбежала. Но я была не в том состоянии, чтобы думать. Я не могла ничего делать, кроме как стоять позади Камрин, Силеас, Макса и Эмилля и чувствовать через них самые страшные душевные страдания, от которых нас не могли защитить даже боги.

Мучительно медленно, почти угрожающе, Элин вдруг открыла рот. И тут она тоже закричала. Маленькая девочка закричала так, как не кричала никогда прежде. Из ее пальцев вырвался яркий свет, окрасив пыл битвы в оранжевый цвет. Стеклянная коробка в моих руках разбилась, но сердце Сифры не упало мне на колени. Оно поднялось вместе с потоком энергии Элин, проносясь над головами сражающихся.

Оно остановилось над человеком, склонившимся над другим силуэтом, лежащим на полу. С ужасом я поняла, что это был Тираэль, который перестал двигаться, увидела Хелену, чьи плечи сотрясались над его телом.

Сколько еще потерь нам предстояло пережить этой ночью?

Сердце впилось в тело Хелены, и свет Элин вспыхнул ослепляющей белизной.

Хелена

В этом свете я превратилась в ничто, легкое как перышко. Освобождение. Никаких забот. Никаких чувств. Ни печали, ни горя. Но это продолжалось недолго, потому что мое тело материализовалось в месте, где цветы сияли счастливой радугой, где на деревьях росли сочные красные яблоки и где голубое небо было затянуто мирными облаками. Под ногами шелестела листва. Я обнаружила, что была босой, и это удивило. Я осмотрела себя: окровавленное облачение для сражений исчезло, вместо него на мне был шелк цвета слоновой кости, который я надевала для моей церемонии. Казалось, прошла целая вечность. Так много всего произошло с тех пор.

Я смахнула рукой прядь волос со лба, потом заметила – что-то изменилось. А еще через мгновение поняла, что именно. Мой шрам от ожога исчез. Кожа стала чистой и мягкой.

Я медленно шла по листве. Щедрые лучи солнца пробивались сквозь густой зеленый полог, согревая мои руки, ноги, лицо. В нескольких метрах впереди на поляне танцевали бабочки. Под ними протекала узкая речка, в воде сверкало что-то золотистое. Я осторожно подошла ближе, и, когда увидела существ в воде, мои губы приоткрылись.

Солнечные кои. Стрелки внутри них не двигались. Они остановились на двенадцати. И одна рыба, она была… она была абсолютно черной. Слова Тираэля прозвучали в моей голове. Говорят, что каждый кои – это живые часы жизни азлата, и стрелки останавливаются, как только его партнер умирает. Тогда рыба становится черной как смоль.

Нахмурившись, я блуждала взглядом по поляне, пока не поняла, что за ней нет дальнейшего пути. Я подошла к краю и посмотрела вниз на крутые скалы. Далеко подо мной в черном мире сияли красные цвета. Это выглядело как летающий остров в небе. На контрасте с темным участком другое место сияло сочными зелеными, яркими красками. Разница была невероятной. Золотой мост соединял эти места, а на самом мосту… на мосту… Я отпрянула назад и, задыхаясь, прижала руку к груди.

Это был Финли. Его волосы снова стали золотыми, а кожа – бронзовой. Прекрасный принц вернулся. Он пересек мост, его рука лежала на руке кого-то гораздо более высокого, гораздо более изящного. Из ее головы торчали изогнутые рога, одна половина ее лица отличалась умопомрачительной красотой, другая была безобразно изуродована.

Морриган вела Финли по золотому мосту в Тир-на-Ног.

Внезапно меня пронзила такая боль, что я подумала – сейчас умру. И только тогда я поняла, что Верховные, должно быть, знали о шалости времени, которая жила в Ти. Слова Миры эхом отозвались во мне, как будто она стояла прямо передо мной.

Я думаю, ты будешь страдать, девочка. Ты будешь страдать так сильно, что, кажется, твое сердце разорвется на части. И это вдохновляет меня, понимаешь? Даже если мы не убьем тебя. Даже если нам придется подождать, пока мы не узнаем, как поступить с тобой. Грядут твои страдания, и я буду наслаждаться ими.

Она была права. И я погибну от этой боли. Я знала это наверняка. Мое сердце уже переставало светиться, оно теряло цвет, пока в конце концов не стало мертвым и черным.

– Я всегда говорила ему, что любить Иверсенов опасно.