Отравленное сердце

– Неважно. Но то, что произошло между мной и тобой… – На мгновение я отвел взгляд, будто на перилах лестницы меня ждал подходящий ответ, которым я мог бы воспользоваться. – Мне нужно время.

– Время?

– Чтобы разобраться с собой. Выяснить, чего я хочу.

Пальцы Камрин вцепились в ее шерстяной свитер.

– Я понимаю.

Некоторое время мы смотрели друг на друга. На ее губах застыла грустная улыбка, на моих – извиняющаяся. Затем я повернулся и пошел дальше по лестнице. Каждый шаг по мраморной плитке отражался от стен, пока я приближался к двери салона. По коридору разносились голоса. Я услышал, как прозвучало имя первого министра, смех Бабы Грир между хриплыми вздохами и ругань Эльсбет в адрес своей матери.

Я постучал, голоса смолкли, и я вошел. Салон был заполнен азлатами. Я узнал среди них и иностранцев. Даже Синклеры стояли в тылу в коричневых брюках, закутанные в свои темно-зеленые туники.

– Простите, – сказал я. – Но могу ли я похитить Тираэля на несколько минут?

Женщина высокого роста издала уничижительное шипение. На ее груди красовался герб дворца. Поскольку дело касалось первого министра, неудивительно, что дворец прислал депутатов из шотландского полка, чтобы посоветоваться с нами о дальнейших действиях. Для меня не являлось новостью, что многие из них ненавидели меня после того, как мою мать сослали жить к Одиноким сестрам за нарушение верности полку. Мама была одной из них, пока не нарушила правило о неразглашении, чтобы предоставить внутреннюю информацию Сифре Иверсен.

Я несколько вызывающе выгнул бровь.

– Есть что сказать?

– Ты воняешь, как сын предательницы, Вудворд.

– А от тебя пахнет предрассудками. Может, тебе стоит сблизиться с Арчибальдом Бернеттом.

Эльсбет прищелкнула языком, Далзил воскликнул: «Вудворд!» – а Баба Грир снова разразилась смехом. Мой взгляд блуждал дальше, пока я не обнаружил Тираэля. Он казался пустой тенью. Я кивнул в сторону прохода, после чего он поднялся и последовал за мной.

– Что такое? – спросил Тираэль, как только дверь захлопнулась. На нем была темная футболка, но руки Ти были татуированы сверху донизу, так что выглядели они как художественно украшенные рукава. А еще Тираэль похудел. Его скулы выступали сильнее, чем обычно, щеки впали, мышцы стали более четкими, потому что теперь их скрывало меньше жира.

– Ти, с тобой все в порядке?

– Да. – Он мрачно посмотрел на меня. – Поэтому ты позвал меня?

Я должен был догадаться, что Тираэль так отреагирует.

– Нет. – Я смотрел на портрет Болдуина Бернетта – серьезного, статного предка всего семейства. Его усы были аккуратно закручены, монокль на глазу отполирован. Грир всегда говорила, что ее прадедушка переродился в лице Арчи. – Я должен тебя кое о чем спросить.

– Спрашивай.

Я подошел к арочному окну и провел пальцем по шипастому орнаменту на стекле.

– Я вошел в Неописуемую Область Мертвых лесов. – Тираэль молчал, поэтому я продолжил. – И встретил некоего Джимини.

– Ты хочешь сказать, что вызвал некоего Джимини. – Я повернул голову, чтобы посмотреть на него. Его пристальный взгляд пронзил меня. – Джимини не встречается нам случайно. Нужно вызвать его.

Иногда я проклинал Тираэля за его знания.

– Да, – неохотно признал я. – Я вызвал его.

– Зачем?

– Из-за Элин.

– Ты хотел узнать, что в ней.

Я кивнул.

Он вопросительно поднял брови.

– И?

Мой взгляд снова скользнул через окно, выходящее во внутренний двор. Я увидел юного Макса Эверстоуна, который сидел под прикрытием плакучей ивы и чертил палкой запутанные линии на земле. Он мельком взглянул вверх, на башни, на ту часть замка, где находилась комната Коры.

– Его слова гласили следующее. – Я отвернулся от мальчика и сосредоточился на Тираэле. – «Эта девочка – первое рождение черного проклятия. Проклятие, которое также паразитирует на твоем друге, забирая его жизненные силы». – Тираэль уставился на меня, на его лице отразился неприкрытый ужас. – Что за проклятие имеет в виду Джимини?

Мой лучший друг не ответил. Он стоял там как вкопанный. Я нахмурился.

– Ти.

– Я не знал, что у них был запас.

– Запас?

Тираэль опустил веки.

– Я думал, что уничтожил все.

– Клянусь богами, Ти, о чем ты говоришь?

Теперь он посмотрел на меня.

– О проклятии.

– Каком проклятии?

Он сглотнул.

– Тогда, в те годы, когда меня не было…

– Да?

– Меня похитили. – Теперь он уставился в окно. – На мне ставили эксперименты. Я не знаю, почему. Но они хотели… они хотели использовать мою плоть и кровь с помощью темной магии, чтобы произвести потомство, которое отличалось бы от нас, азлатов. Было бы более могущественным.

– Над тобой? – Я был озадачен. – Но ты же азлат. Как потомкам возможно стать более могущественными?

– Я не знаю. – Тираэль наблюдал за Максом, который в этот момент превратился в орла и улетел. – Они говорили о том, что я другой. Что во мне живет что-то, чем они хотели воспользоваться, вместе с сердцем другого могущественного азлата.

– Чьим?