Отравленные клятвы (ЛП)

Это просто физическая реакция, твердо говорю я себе, натягивая джинсы и свитер, зашнуровывая ботинки и собирая свои длинные волосы в хвост. Это ничего не значит. Я не могу это контролировать, но я могу контролировать то, что я думаю и говорю. Это то, что имеет значение. Я могу продолжать пытаться сопротивляться ему. Хотя, если он действительно имеет в виду то, что я думаю, он мог бы, я не знаю, что я собираюсь делать.

Трудно побороть страх, когда я спускаюсь вниз. Я чувствую запах еды, как только поднимаюсь по лестнице, и на мгновение останавливаюсь, напоминая себе не показывать, как я боюсь. Если он думает, что не добился от меня никакой реакции, возможно, это выиграет мне время.

Николай на кухне, готовит завтрак, и я в очередной раз поражаюсь виду, как он готовит. Я никогда бы не подумала, что брутальный наследник Василева приготовит мне яичницу с беконом. Он ставит передо мной тарелку почти сразу, как я сажусь за стол на островке.

— Апельсиновый сок? — Спрашивает он, кивая на что-то похожее на кувшин свежевыжатого сока. Я прищуриваюсь, глядя на него, заставляя себя не думать о своих подозрениях. Относиться к этому так же, как к любому другому утру, любому другому ужину, который мне приходилось проводить с ним.

— В чем дело? — Я все равно наливаю немного в стакан. Несмотря на мой страх, я умираю с голоду. Мне никогда не разрешали есть все, что я захочу, а все, что я ела с тех пор, как приехала погостить к Николаю и его семье, очень вкусно. Я оставила попытки притвориться, что собираюсь объявить голодовку, чтобы выпутаться из этого. — Почему ты играешь в "домашнего мужа"?

— Мне нравится готовить здесь для себя. — Он кладет бекон и яйца на другую тарелку для себя и садится напротив меня точно так же, как он делал накануне за ужином.

— Тебе нравится играть в обычного парня? — Я поднимаю бровь, глядя на него. — Здесь никто не будет заискивать перед тобой.

— Может быть, мне это нравится. — Он наклоняет голову в мою сторону. — Ты когда-нибудь задумывалась об этом?

— Нет. — Я накалываю вилкой кусочек бекона. — Таким мужчинам, как ты, всегда нравится, когда перед ними заискивают. Ты этим питаешься. Внимание. Страх.

— Ты ничего не знаешь обо мне, Лиллиана. — Его голос понижается, и в нем слышится что-то опасное. Это заставляет меня хотеть поднажать еще немного.

— Возможно, тебе следовало рассказать мне больше, прежде чем ты женился на мне.

— Может быть, это не имеет значения.

Мы смотрим друг на друга с другого конца острова, и он глубоко вздыхает.

— Мы могли бы попытаться насладиться сегодняшним днем, — предлагает он. — Немного узнать друг друга.

— Что бы ты сказал мне такого, чего я еще не знаю? — Я прищуриваюсь, глядя на него. — Что вообще может иметь значение?

— Ты могла бы спросить. — Он пожимает плечами, и я снова принимаюсь за еду.

— Что мы делаем сегодня? — Вместо этого я спрашиваю, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более непринужденно. — Ты сказал охота. Что это значит? Есть ли что-то конкретное, на кого тебе нравится охотиться?

— Мы отправимся в короткую прогулку и посмотрим, что получится. — Он пожимает плечами. — Возможно, мы ничего не получим. Это не имеет значения, это больше связано с деятельностью. Олени довольно обычны в это время года. Иногда встречаются звери поменьше. Это больше для того, чтобы побыть на свежем воздухе и повеселиться. — Он подмигивает мне, и я чувствую смутную тошноту. Для него это забава.

— Отправиться в поход по холоду?

— Ты недолго будешь мерзнуть. А если замерзнешь, я могу тебя согреть. — Он ухмыляется мне, и я закатываю на него глаза.

— Ты когда-нибудь думаешь о чем-нибудь еще?

Николай ухмыляется. Он встает, оставляя свою еду, и подходит ко мне, наклоняясь, чтобы убрать волосы с моей шеи, от его прикосновения по спине пробегает покалывание, которое приводит меня в ярость от того, что я вообще это чувствую.

— Я дал тебе передышку этим утром, — бормочет он, его пальцы слегка поглаживают мой затылок. — Но я проснулся сильно напряженный. Я хотел трахнуть тебя, зайчонок. Я хотел ввести в тебя свой член и почувствовать, как ты кончаешь на него. Мне так чертовски хорошо, когда ты кончаешь на меня.

— Это не для тебя. — Я отворачиваюсь от него. — Это потому, что я ничего не могу с этим поделать.

— Так ты признаешь, что кончаешь. — Я чувствую, как его ухмылка прожигает мне затылок.

Я отворачиваюсь от него, чувствуя, как краснеет мое лицо.

— Иди на хрен.

— Ты продолжаешь это говорить. — Он наклоняется, касаясь губами моего уха. — Я могу отвести тебя наверх, и мы сможем обсудить достоинства разных видов секса, если хочешь.

Я отталкиваюсь от него, вставая и увеличивая расстояние между нами.

— Давай выдвигаться, если мы собрались.

Николай ухмыляется мне.

— Ладно. Давай отправимся в поход.