Отравленные клятвы (ЛП)

В моей жизни никогда не было момента, когда я был бы мужчиной с одной женщиной. У меня никогда не было гребаных отношений. У меня были женщины, которых я трахал в течение длительного периода времени время от времени, Аша одна из них, но я никогда ни с кем не задерживался. Я всегда встречался с несколькими женщинами одновременно. Мысль о том, что одна женщина может заставить меня хотеть ее так сильно, что мысль о том, что кто-то другой меня не интересует, смехотворна. Но каждый раз, когда у меня встает, все, о чем я могу думать, это Лиллиана. О ее шикарном ротике и мягкой киске, какой влажной она становится под моими пальцами вопреки себе. Как я смогу все это использовать, когда она станет моей женой, как я сделаю ее своей, и как я приготовлю для нее завтрак, после того как закончу с ней в нашу первую брачную ночь, если у меня получится. Я хочу, чтобы она осознала, насколько полностью она принадлежит мне с самой первой ночи.

Это заставляет меня чувствовать себя чертовски возбужденным подростком. Я годами так часто не пользовался своей рукой, в этом нет смысла, когда готовая женщина находится на расстоянии телефонного звонка или короткой поездки. Но я обнаруживаю, что просыпаюсь каждое утро в течение двух недель между подписанием этого контракта и днем нашей свадьбы с твердым, ноющим членом, который отказывается сдуваться, пока я не обхватываю его рукой, поглаживая себя почти обиженно, пока не кончаю в кулак. И это касается не только утра.

Я придерживаюсь постоянного режима в течение многих лет. Я встаю, беру завтрак в дорогу и иду в спортзал. После этого я обращаюсь к любым делам, которые у моего отца есть для меня, к любым встречам, которые мне нужно посетить, или к людям, которых мне нужно навестить. Позже иногда бывают деловые ужины, а иногда есть время расслабиться, что означает вечер с хорошим ужином, хорошими напитками и женщиной, которая согреет мою постель к концу ночи… или посещение места, где я могу удовлетворить свои темные предпочтения.

Сейчас я чувствую себя разбитым. Тренажерный зал, хорошее отвлечение от постоянного, низменного возбуждения, которое, кажется, вызывает во мне Лиллиана. Я ловлю себя на том, что толкаюсь сильнее, чем когда-либо, но к концу этого я оказываюсь в душе, рука снова сжимается вокруг моего члена, когда я представляю ее прижатой к кафелю, ее гладкую бледную кожу под моими руками, когда я трахаю ее жестко и быстро, ее несомненно музыкальные крики удовольствия наполняют воздух.

Я достаточно скоро пройду через это, говорю я себе, когда со стоном заканчиваю, разбрызгивая сперму по кафелю, думая о той ночи, когда я проскользнул в ее комнату, о том, как я оставил немного своего вкуса на ее губах.

Я женюсь на ней и трахну ее, а потом выброшу ее из головы.

Я изгоню дьявола, что бы это ни было, и все вернется на круги своя.

Больше всего в ней бесит то, как она бросает мне в лицо все, что я делаю, пытаясь облегчить ей задачу. Я сказал, что женюсь на ней, потому что знал, что не смогу отказаться от "награды" моего отца, и я знал, что не смогу держать свои руки подальше от нее, как только увезу ее. Не имело значения, где я бы ее прятал. Я мог бы отправить ее в гребаную Антарктиду, а на следующий день был бы в самолете, чтобы трахнуть ее. Нет места достаточно далекого, что я мог спрятать ее.

Был только один способ удержать себя от непростительного насилия над ней и не навлечь на себя гнев моего отца. Я знал, что он разозлится из-за предложения руки и сердца, но отказаться от вознаграждения и показаться неблагодарным, особенно перед таким ничтожеством, как Нароков, было бы еще хуже. Насколько я мог видеть, это было единственное решение, но Лиллиана, похоже, не может этого понять. Тот острый на язык разговор за нашим первым совместным ужином на этом не закончился. С тех пор я перепробовал несколько разных способов заставить ее открыться, осознать, что моя цель во всем этом, максимально предотвратить причинение ей боли.

Я организовал еще несколько приватных ужинов. Попытался организовать вечер для нас двоих в частном кинотеатре особняка с фильмом. Попытался сделать то, что я никогда раньше даже не думал делать для женщины, просто чтобы смягчить удар, нанесенный этим для нее. Чтобы успокоить ее, пока мы не сможем завершить брак, я смогу выкинуть ее из своей системы, и тогда она сможет привыкнуть к жизни избалованной и игнорируемой жены наследника Василева.

Похоже, это хорошая ставка для нее. Она ни в чем не будет нуждаться. У нее будет все, что она пожелает, без необходимости потакать моей компании или моему члену, как только она мне надоест. Я не понимаю, почему она так чертовски злится из-за всего этого.