Отравленные корни (СИ)

В душе шевельнулось что-то похожее на жалость. У каждого свои тайны, и состояние истинного говорило о том, что он подошел к краю своей личной пропасти. Олеж спокойно стиснул его запястье, отвел в сторону, свободной рукой обхватил его за плечо и встряхнул.

— Имею. Тьму можно либо принять, либо истребить. Если не сделаешь ни того, ни другого, она сама тебя уничтожит.

Светлый отвернулся, глядя себе под ноги. Его колотило как в ознобе. А ведь ему больше двухсот. Так почему же кажется, что перед ним всего лишь подросток? Хотя…

— Во сколько лет ты прошел посвящение?

— В семнадцать, — глухо ответил Пьетр. — Особые обстоятельства. Совету пришлось ввести меня в игру.

И после он занимался только своими изобретениями, почти не вылезал из лаборатории. Неудивительно, что маг все еще кажется ребенком. Вот только растить его вовсе не задача Олежа.

— Обратись к Гипносу, — произнес он, отпуская собеседника и отступая в сторону, — он поможет.

Направился к лестнице и подошел как раз в тот момент, когда Марикетта уже уводила подругу. Она украдкой обернулась, и их взгляды встретились. Волшебница едва заметно кивнула, и он ответил тем же. Его вчерашнее сообщение, отправленное после встречи с Брасияном, все же нашло своего адресата. Хотя Мари вполне могла проигнорировать просьбу. Впрочем, нет, ведь он просил не для себя, а для…

— Тэль…

Такое забытое и знакомое имя. Она знала, что он здесь. Знала. И все же обернулась, прежде чем сесть в мобиль. Посмотрела прямо на него. Темно-карие глаза. Затягивающие как омуты. Когда-то они были янтарными. Яркими и теплыми, как и полудрагоценный камень. А теперь в них остался только холод и Тьма.

Афистелия его узнала, но даже не вздрогнула. Только по ауре прошла легкая дрожь, и все снова успокоилось, будто ему померещилось. Она заняла место в салоне, Деметрий отрывисто кивнул ему в знак приветствия и поспешил за руль. А он все смотрел на заднее окно, и в ушах стоял надрывный голос Пьетра: «Ты не имеешь права за нее заступаться!».

— А кто еще, кроме меня?

Ведь ничего еще не закончилось. Впереди ждал второй раунд…

Часть 2 Сын

Афистелия

Глава 1

Мне снова снится сон. Воспоминание. Самый радостный миг в жизни любой матери и самый ужасный в моей. Момент, после которого уже не было пути назад. Роды…

Анджей родился в начале весны, за неделю до весеннего равноденствия. Первые боли начались ночью, и почти сразу же вокруг завертелись приготовления. Перестелили постельное белье на супружеской кровати, нагрели воды, Эвелин выставила на столик с десяток пузырьков с зельями. Ивар развернул вокруг комнаты защитный полог — всего лишь мера предосторожности, вряд ли кому-то пришло бы в голову действительно покушаться на жизнь и здоровье жены и наследника князя Тьмы. А мне оставалось только лежать, как на заклании, сжимать зубы и стараться не терять сознание. Именно тот момент мне и снится…

…Темные пятна перед глазами. Боль, скручивающая тело. Треск простыней под пальцами. Чьи-то голоса. Обрывки фраз…

Мой ребенок, с момента зачатия подпитываемый зельями, имел изначальную склонность к Тьме, и, как любой темный, тянул силы из окружающего пространства. Из меня в первую очередь. Он не мог контролировать себя, не мог сдерживать энергетический голод, искусственно разжигаемый моей обожаемой свекровью… Анджей убивал меня. Медленно, постепенно, неотвратимо… А я не могла от него защититься.

…Момент, когда изматывающая боль сменяется неожиданным облегчением, я ощущаю не сразу, все еще продолжая изгибаться и цепляться за ткань под собой. И слышу обиженный крик. Плач, постепенно нарастающий и переходящий в громоподобный рев. С огромным трудом поворачиваю голову и вижу на руках у мужа маленький комочек жизни. Глаза заволакивает пеленой. Темной, мутно-голубой, серой, болотно-зеленой… Я не сразу понимаю, что вижу ауру Анджея. Мой сын, рожденный со склонностью к Тьме. Потенциальный истинный маг.

На улыбку и радость сил не остается. Да, я люблю своего малыша, но будущее, которое ему уготовано и которому сегодня я сама дала начало — ужасно. Я не хочу, чтобы он стал похожим на отца. Чтобы кто-то и когда-то также оказался подослан к нему, или убил его где-то в другом мире. Он должен быть в безопасности. Подальше от Тьмы его семьи. Все остальное больше не имеет значения.

На некоторое время я теряю сознание, а прихожу в себя от звуков голосов над головой.

— Она умирает… — в тоне князя слышится настороженность.

— …больше не нужна. Пусть… — пренебрежительный отклик свекрови.

— …не закончен. Она еще пригодится…

— …не обязательно. Найдем другую…

— Нет, — Ивар склоняется надо мной, заглядывая в глаза. Его лицо заслоняет всю комнату, а я понимаю, что возможно, он — последнее, что мне суждено увидеть. Мое неисполненное задание, о смысле которого я успела забыть. — Ты ведь хочешь жить, Афия? Ради своего сына. Ты будешь жить, ради него? Ты же не хочешь бросить его один на один с этим жестоким миром, который отрекся от тебя?

Его вкрадчивый голос проникает в сознание, обволакивает его туманом. Боли больше нет. Только смутное ощущение беспокойства.