Отравленный памятью

Мы смеёмся, пробуем круассаны, пытаясь угадать, какая в них начинка, и каждый новый кусочек дарит неизменное блаженство, будто и правда ничего вкуснее раньше не ели. Глядя на то, как счастлив мой сын, понимаю, что никогда не перестану благодарить за это Арчи. Не знаю, зачем он это сделал, но поступок этот разукрасил наш с Женечкой вечер яркими красками, и за это я буду благодарна всегда.

Всё-таки насколько мне мало нужно для счастья.

— Мамочка, а давай завтла тоже купишь эти куласаны, хорошо? — спрашивает сын, когда подходит время засыпать, и он уже, выкупанный и облачённый в пижаму со смешными гномиками, лежит в кровати. — Они такие вкусные.

— Как-нибудь обязательно куплю.

— Но я хочу завтла, — капризничает Женя, растирая кулачками слипающиеся сонные глазки. — Купишь завтла?

— Там ещё много осталось, так что завтра будут тебе круассаны.

— Ладно, — неожиданно легко соглашается сын и уже через несколько секунд сопит, обняв плюшевого слоника, без которого не умеет засыпать.

Смотрю на него, обмирая от нежности, и понимаю, что Женя — самое дорогое, что есть в моей жизни. И пусть он не знает своего отца и, надеюсь, никогда не узнает, но я сделаю всё для того, чтобы он не чувствовал себя обделённым. Даже если ради этого нужно будет разбиться в лепёшку и совершить невозможное.

Оставшись наедине со своими мыслями в полумраке кухни, наливаю себе чашку кофе и впервые за долгое время понимаю, что, наверное, счастлива. Я нашла работу, у меня есть замечательный сын, полное блюдо круассанов, подаренных человеком, который мне нравится.

Да, чертовски нравится. Само собой, что всё это глупость и блажь, но эти неожиданные чувства словно пробудили меня ото сна, растревожили душу и дали силы жить дальше, бороться и не опускать руки. Пусть Арчи — всего лишь мираж, иллюзия, но он определённо достоин того, чтобы влюбиться в него.

18. Никита

— Ты часто бывал в этом городе? — спрашивает Ксюша, когда мы выходим на улицу из такси.

— Несколько раз был, лет шесть назад.

— Где мы здесь жить будем? Ты уже думал?

Ох, снова этот быт, которым так одержима Ксюша. Рюшики, занавески, кружавчики — любимая тема для разговоров. А ещё дети и собаки, будь они не ладны. Она пока молчит, но все её намёки говорят красноречивее любых слов — Ксения отчаянно хочет выйти замуж. И, насколько я могу судить, именно за меня. Ну, что ж. Мечтать не вредно — девочки это любят. Не буду пока что разочаровывать — ещё успею.

— Ну, я, лично, поеду сейчас договариваться насчёт работы, а ты тем временем, раз такая хозяйственная, и подумаешь, где мы сможем остановиться.

Она пялится на меня широко открытыми глазами.

— То есть ты меня притащил в чужой город и теперь предлагаешь самой найти нам квартиру?

— Что-то я не помню, чтобы ты была сильно против, — произношу, понизив голос. Это немного гасит праведный пыл Ксении и она, стушевавшись, замолкает. — Вон гостиница, видишь? — спрашиваю, указывая рукой вдаль. — Вот там и остановимся. На время, во всяком случае.

Ксюша недоверчиво улыбается и, подняв с земли чемодан, направляется к высокому мрачному зданию. Люди проходят мимо, а я иду и думаю, что, в сущности, нет никого глупее человека. Окружающие гораздо охотнее поверят кому-то красивому, статному, хорошо одетому, приятно пахнущему. Такого человека они будут оправдывать до последнего, невзирая на очевидные факты. Вот и сейчас некоторые, проходящие мимо, поглядываю на меня, и в глазах нет ни подозрения, ни страха. Ну не забавно это? По-моему, так очень.

Даже Ксюша, знающая меня столько лет и столько же лет набивающаяся в невесты, не хочет принимать всерьёз все мои слова. Всё мерещится ей, что я скромный или придуриваюсь. Думает, что отогреет меня, и превратится злой колдун в прекрасного принца. Но такое только у братьев Гримм бывает, и то в современной трактовке.

Гостиница «Прага» — высокое здание, в котором, наверняка, найдётся свободный номер. А даже если и не будет, деньги и обаяние творят чудеса.

— Как-то здесь неуютно, — жалуется Ксюша, когда мы переступаем порог. — Словно в унылые семидесятые попала.

— Будто ты знаешь, насколько уныло было в те годы, — хмыкаю, глядя на свою спутницу, которая морщит нос и ёжится. Ох, какая балованная.

Правда, в чём-то я с ней согласен: здесь не Трамп Тауэр, но вполне сносно, поэтому не вижу повода для паники.

— Всё равно надолго здесь не задержимся, — говорю, направляясь к стойке администратора. — Завтра-послезавтра найдём отдельную квартиру, поэтому не бери в голову.

Она кивает и оглядывается по сторонам. Во всяком случае, здесь довольно чисто, и на том спасибо.

— Чем могу быть полезна? — спрашивает темноволосая девушка с родинкой над губой и приветливо улыбается.

— Нам бы номер снять, — улыбаюсь в ответ, от чего администратор буквально расцветает. — Небольшой, уютный и на двоих.

— Вам повезло, — щебечет девушка и принимается что-то печатать на клавиатуре, вперив взгляд в экран. — Как раз сегодня освободилось несколько номеров, которые подойдут для вас и вашей спутницы.

— Прекрасно, вы волшебница.