Отражение нарцисса (СИ)

Лео и впрямь был непривычно бледен. Он лег на кровать, свернувшись калачиком, а его тело тряслось мелкой дрожью, как от озноба.

— Лео! — тревожно воскликнула его мать, увидев эту картину. — Сынок, нужно вызвать врача, посмотри-ка, лоб какой горячий!

— Н-не надо н-никакого вр-рача, — простучал зубами Лео. — Мама, посиди со мной.

— Как же не надо? Представь, какая лихорадка начнется ночью!

— Не н-начнется. Я просто немного пере… переволновался.

— Из-за чего, сынок? — Деуза успокаивала его, гладя по голове, словно ее сыну было лет десять или того меньше.

— Мама, я часто тебя огорчал? — вдруг спросил Лео, посмотрев на мать каким-то новым взглядом.

— Не стоит об этом говорить, ты же знаешь, я никогда не сердилась на тебя всерьез.

— А надо было рассердиться. Я вел себя отвратительно, ты думала, наверное, что я тебя совсем не люблю, а это не так.

— Лео! — растрогалась до слез Деуза.

— Да, честное слово, я всегда тебя любил. Даже когда кричал на тебя, что не хочу есть твой дурацкий рис, и грозился сбежать на грузовике. Даже когда прогуливал уроки в школе, уходил из дома. Я не думал о том, что делаю тебе больно, — Лео тщетно пытался не расплакаться сам. — Я думал только о себе. Мама, прости меня, пожалуйста!

— Ну все, все, — Деуза заключила его в ласковые объятья, чтобы Лео не наговорил еще чего-нибудь, иначе они рисковали затопить слезами всю мансарду. Она понимала, она видела, что в душе сына свирепствуют настоящие ураганы, но что могла поделать с ними простая необразованная женщина? Она могла лишь робко попытаться усмирить их неиссякаемой материнской любовью, которую Лео когда-то безжалостно отвергал, сам того не сознавая. Деуза верила своему сердцу, а оно говорило ей о том, что лед начал стремительно таять.

========== Глава 28. Прозрение ==========

В пятом часу утра резкий звук телефонного звонка потревожил мирно спавших доктора Альбьери и его жену Эдну. Оба пробудились далеко не сразу, но телефон упрямо продолжал трещать, разрывая ночную тишину.

— Кому там не спится? — недовольно проворчал Альбьери и взял трубку.

— Альбьери! — с ужасом услышал он голос сеньора Гилемо, председателя совета по этике. Всегда сдержанный, чуть-чуть лукавый и не особо эмоциональный господин нынче готов был рвать и метать. — Я требую объяснений, почему мне в четыре часа утра звонят журналисты из Великобритании и просят дать комментарии относительно твоих экспериментов?!

— О чем… о чем ты говоришь? — едва дыша, произнес ученый.

— Альбьери, что случилось? — Эдна наседала на него, пытаясь понять, какая весть шокировала мужа.

— Эдна, подожди минуту! — одернул он ее. — Гилемо, я сам не в курсе, о чем они спрашивают?

— Не в курсе, — язвительно повторил председатель совета по этике. — Не в курсе, говоришь? Дело вот в чем. Одно вполне уважаемое британское издание — не желтая газетенка, прошу заметить — выпустило огромный материал, разоблачающий твои эксперименты по клонированию человека!

Альбьери повалился на диван, как подкошенный — он не чувствовал ни рук, ни ног, а только бешеную пульсацию крови в висках. «Надо бежать! Бежать в Марокко!» — в панике подумал он.

— Альбьери, ты меня слышишь? — уточнил сеньор Гилемо.

— Да, Гилемо, я тебя слышу, — безжизненным голосом проговорил доктор.

— Сейчас как пить дать соберется международная комиссия с проверкой! Если ты не дорожишь своей репутацией, то почему подставляешь людей, честно зарабатывающих свой хлеб?! Альбьери, заклинаю тебя Богом, в которого ты не веришь, не смей ни в чем признаваться, что бы ты ни натворил! Отрицай до последнего, это всего лишь журналистское расследование, юридически оно не имеет никакой силы. Ты понял, Альбьери? Молчи!

— Гилемо… что там, в этой статье?

— Что-что? Помимо всего прочего, анонимное интервью якобы сделанного тобой клона, вот что!

Словно пораженный молнией, Альбьери положил трубку и уставился неподвижным взглядом в одну точку. Он больше не хотел никуда бежать — ни в Марокко, ни куда бы то ни было еще. Его настигла поистине страшная кара — его собственное создание ополчилось на него. Однако этого следовало ожидать…

— Альбьери! — взволнованный голос жены вывел его из глубокого ступора. — Что стряслось, неужели кто-то узнал?

— Да, Эдна! — с горячностью прошептал он. — Все узнали, весь мир узнал!

— Но как? — округлила глаза недоумевающая женщина.

— Лео… Лео рассказал правду.

— Ах! — вскрикнула Эдна, прижав ладонь ко рту.

— Мне сложно в это поверить, но я боялся и подсознательно ждал этого.

— Альбьери! — она кинулась к шкафу и истерично начала хватать оттуда вещи. — Мы уедем, дорогой, уедем прямо сейчас, на рассвете, нас никто не найдет! Мы можем пожить пока в моем родном Мараньяне, а там…

— Эдна, — прервал ее пламенную речь муж, — не надо никуда уезжать, бежать… Не нужно ничего.

— Как это? — потрясенно сказала Эдна. — Альбьери, часа через два мы из дома не сможем выйти из-за наплыва журналистов!

— Пусть, — равнодушно произнес Альбьери.

— Что ты задумал? — с подозрением взглянула она него. — Ты же не собираешься признаться во всеуслышание?