Отражение сакуры

Уложив сына спать, Расул вышел на крышу, поставил табурет у стены и сел, задрав голову к небу. Как странно, звёзд почти не видно. А ведь сегодня ясно. Пара бледных звёздочек едва-едва просвечивала сквозь тёмную толщу неба. Непривычно. Он под другим небом. Здесь почти нет звёзд! Нет того неба, которое он видел, сидя на крыльце их уютного дома на дальней окраине Ташкента, или даже неба в Подмосковье, когда кажется, что галактика закручивается вокруг тебя, засасывая в свою бездну. Ощущение, как будто из космоса выкинули, прямо на крышу многоуровневого мегаполиса, причём на один из нижних уровней, с которого ни хрена не видно. Покурить бы, да не получится. Баловался, когда служил, а потом отказался от вредной привычки окончательно, но иногда очень хотелось затянуться сигареткой, заполнить лёгкие и голову дымом, отрешиться от реальности хоть ненадолго. Но единственное, что он себе позволял изредка, – баночка пива вечером, да пару раз в год посиделки за водочкой с армейскими друзьями. Расул отогнул кольцо, с шипением открыв банку пшеничного пива, и сделал глоток. Неплохо. Он прикрыл глаза, наслаждаясь знакомым вкусом. Хоть что-то в этом постоянно меняющемся мире остаётся почти неизменным – вкус немецкого пива. Расул ненавидел изменения. Каждый раз, переезжая на новое место, он говорил себе, что это в последний раз. Вот здесь он пустит корни, обрастёт друзьями, работой, жильём, семьёй, посадит дерево. Он мечтал, что жизнь его будет размеренна и стабильна, он любил порядок и традиции. Ненавидимая многими ежедневная рутина давала ему ощущение твёрдости и незыблемости мироздания, но каждый раз, стоило только ему приспособиться и начать обустраиваться на каком-то месте, как жизнь безжалостно выдирала его из привычного окружения и заставляла начинать всё заново. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Как же он умудрился так вляпаться?! Расул ещё раз глотнул пива, чтобы успокоиться. Он до сих пор не мог понять, где же он просчитался. Кого и когда недооценил? Так подставился?! Или просто он оказался не в то время и не в том месте?! Нет, в случайности он не верил, как не верил ни в бога, ни в чёрта, ни в пророков, ни в экстрасенсов. Вот о том, что у каждого следствия есть своя причина, он знал совершенно точно. Просто человек иногда не в силах увидеть всю картину вселенского миропорядка. Люди тщетно пытаются вычислить объём айсберга по верхушке, но, видимо, он больше, чем человек может предположить, чем может вместить его разум. Как бы Расулу ни хотелось распланировать свою жизнь, время от времени приходилось резко разворачиваться и менять курс. Наверняка в этом был какой-то смысл, и по какой-то непонятной причине он должен был очутиться сейчас именно на этой крыше в этой стране с этой женщиной и ребёнком. Блин! Но, как же он был зол на тех тварей, из-за которых он здесь оказался! Он несколько раз выдохнул. Снова в его сознании всплыла та ночь. Привычный маршрут от Чистых прудов до одной из высоток «Москва-Сити», по которому он ездил каждую среду, кожаный руль «мерседеса», в котором знакома каждая щербинка, любимое радио его шефа, выученные наизусть повороты и светофоры, мелькающий свет фонарей и рекламы. Кажется, он мог бы проехать по нему даже с закрытыми глазами. Шеф, как обычно, дремлет на заднем сиденье, он всегда отрубался минут на двадцать – тридцать после работы, а когда Расул останавливался у дома или, как в ту среду, у стеклянной громадины, в которой жила его любовница, снова вскакивал, как огурчик, свежий и полный сил. Расула всегда удивляло, откуда в таком довольно упитанном шестидесятилетнем мужике бралось столько энергии. Иван Андреевич успевал управлять своей крупной торгово-строительной компанией, занимался какими-то фондами, инвестициями, интересовался политикой. Их рабочий день начинался обычно в восемь утра, был расписан по минутам и заканчивался в 11 вечера, а то и в 12 ночи. К тому же он страстно любил породистых лошадей и красивых женщин, на что тоже требовались время и силы. Ладно, у Расула, который уже два года работал у него неизменным телохранителем и водителем, была спортивная и армейская подготовка, да и работа, надо сказать, не была особо напряжённой, и то к концу субботы он чувствовал усталость и ждал воскресенье, единственный день, когда можно отоспаться и расслабиться. Откуда черпал силы его живчик начальник, для Расула оставалось загадкой. Вот и в тот вечер, когда они въехали на парковку башни «Запад», Иван Андреевич сразу открыл глаза, в которых не осталось ни капли сна, и потянулся к своей кожаной сумке-планшету, которую он всегда носил через плечо.

– Слушай, Рамзес, я сегодня задержусь немного, – обратился он к Расулу, – может, пробуду у Каринки часа три, но ты меня всё равно дождись, мне домой надо.

– Хорошо, не вопрос, – Расул вышел из машины, привычно осмотрелся, открыл дверь шефу и захлопнул за ним, щёлкнув кнопкой замка, потом проследовал за ним к лифту.