Отражение Улле

Выскочили братья наружу - и в лес. Миновали ельник - а сзади уже слышно погоню. Вышли к болоту. Там братья знали верную тропку и далеко опередили людоедов. Пока ядозубы барахтались в болотной жиже, Энки и Орми успели высоко подняться по склону. Тут в ущельях и трещинах было где спрятаться. Братья залезли в потайную пещерку - вход в нее закрывали кусты, - легли на мокрую землю и отдышались. Долго молчали.

- Что теперь делать будем? - спросил Орми. - Обратно к ядозубам нельзя. Энки ответил не сразу.

- Жить как-то надо. Найдем место подальше от людей, построим жилье. Ты объясни, как вышло, что нас распознали?

Орми рассказал:

- Узнал я одну тайну. Мне ее отец перед смертью открыл. Нашего повелителя Имиром звать, а живет он по ту сторону неба. Как бы нам туда перебраться?

Энки задумался и, помолчав, сказал:

- Я видел, небо порой ложится на горы. Бывает, спустится совсем низко. Может, горы тогда его протыкают? Давай поднимемся на кряж, выберем высокую гору и залезем на вершину.

- Ловко придумал! Пойдем. Только бы Имира увидеть. Тогда и шкуру разгадаем, и, может быть, узнаем, что мы должны делать на земле.

Глава 2

ИМИР НАД НЕБОМ

Три дня поднимались на кряж. Холодно там было, даром что лето. Но и небо вроде ближе стало. На четвертый день увидели снежные горы. Вершины упирались в небо. Отсюда было видно всю страну Мару: голые скалы, глубокие ущелья, а позади, внизу, широкой полосой у подножия гор протянулся лес, земля людоедов. С юга подступали к лесу Мертвые земли.

- До неба путь неблизкий, - сказал Энки. - Там, наверху, добычи не будет. Надо едой запастись.

Ядозуб без оружия шагу не ступит; были у братьев с собой и луки, и ножи, и копья. Много дней они лазали по ущельям, сидели в засадах - все не было крупной добычи. Пришлось спуститься обратно к болоту. Однажды остановились на ночлег в зарослях вереска. Земля там в одном месте была вскопана, кругом валялись камни и выдернутый багульник.

- Странное дело, - сказал Энки. - Кто здесь копал? Багульник пахучий, будь он неладен, все запахи отбил, ничего не разберешь.

- Может, медведь искал съедобные корешки?

Развели огонь, испекли щуку, что Энки днем поймал в озерке. Стемнело. Костер освещал ближние деревья и подножие скалы. Вдруг земля, где вскопано было, зашевелилась, поднялась бугром, и между комьев что-то забелело. А потом из-под земли вылезла голова. На голом черепе - лохмотья бурой, сухой кожи. Зубы мелкие, острые, торчат вперед. Хуже всего - глаза. Мутные, студенистые. Полужидкая гниль. Казалось, вот-вот выльются из глазниц. Энки вскочил.

- Ну, брат, теперь я свое обещание выполню, - и с копьем бросился на упыря. Было до него всего шагов двадцать, а не успел добежать. Упырь выпростал из-под земли обе руки, уперся и выполз весь, как червь из норы скользкий, жирный. Увернулся от копья и хвать зубами за древко - только щепки полетели. В руках у Энки осталась одна короткая палка. Упырь прыгнул, повалил Энки и впился в горло.

Орми тоже не зевал. Выхватил из костра головню и ткнул со всей силы упырю в бок. Зашипело, завоняло, повалил едкий дым. Упырь выпустил добычу, пискляво взвыл и кинулся наутек. Из прожженного бока вывалилась какая-то дрянь, зацепилась за кусты. Орми догнал его, замахнулся головней - тут упырь нагнулся и стал землю рыть. Мох, корни и песок с камнями полетели Орми в лицо. Он замешкался на миг, а когда протер глаза, упыря уже и след простыл. Только рыхлая земля еще чуть вздрагивала.

- Быстро, гад, закапывается!

Орми повернулся к брату. Тот сидел на камне, держась за горло, а из-под пальцев сочилась кровь.

- Гляди-ка, отбились от упыря. Теперь будем знать, чего они боятся. Огнем их жечь надо, тварей смрадных!

Энки поднял глаза и сказал хрипло:

- Ты, брат, ничего странного не заметил?

- Нет, а что?

- А то, что у него на шее было ожерелье из гадючьих зубов. Слепой ты, дурень. Он же из наших - ядозуб. Значит, верно говорят, что людоеды после смерти в упырей превращаются. Может, и мы скоро такими станем.

Рана у Энки зажила быстро. На другой день братья свалили лося. Сплели короба, набили мясом, повесили на спины и полезли снова в горы. Лосиную шкуру тоже прихватили - спать на снегу. День идут, другой, третий. Карабкаются на скалы, перелезают трещины, обходят пропасти. А небо все ближе. На шестой день в расщелинах стал попадаться снег. Тогда братья вместо мяса, что съели, положили в короба сухих сучьев. Выше дров не найдешь.

На девятый день помутнел взгляд у Энки.

- Орми, слышь... Неладно со мной. Я башку почесал - горсть волос осталась в руке, а на черепе плешь. Во рту ломит, словно все зубы хотят из челюстей вырваться.

Орми посмотрел на брата - видит, и впрямь дело плохо. Лицо бледное, глаза из серых стали бурыми, смотрят безумно.

- Держись, Энки. Это, наверное, упыриный яд попал тебе в рану. До неба уже близко, увидим Имира - он нас спасет, научит, что делать.