Отражения

Для людей это место слишком дурное. Но люди-муравьи — небольшое племя знахарей и заклинателей — считали, что их души возникли из вулканической пыли в начале времен и останутся тут навеки. Так и произошло. День за днём, столетиями они сражались с ветрами и зноем, моля о жизни. И когда пришло время, последний старейшина похоронил предпоследнего в усыпальнице, набитой тайнами и мумиями, спрятал вход, а сам, чувствуя приближение смерти, доплелся до обрыва и бросился вниз к тонкой ленте горной речушки, бегущей внизу. С тех пор племя жрецов стало племенем аборигенов, ничего не знавших о великих худу.

Выжженное солнцем плато казалось серым перед рассветом. Напарники переглянулись и стали снимать рюкзаки. Лиз достала термос и налила чай в два походных стаканчика.

— Перекур три минуты.

— Mi nepre venos. Что значит, я обязательно буду. Эсперанто, детка, — Олав хохотнул, залпом допил чай и поднялся.

— Олав, ещё полторы минуты. Береги свой ресурс, — сухо проговорила Лиз.

— Да брось ты, полторы минуты…

Он огляделся, выискивая метку. Здесь в пыли он установил цепь датчиков, которые осталось подготовить и активировать, чтобы перекрестные маленькие взрывы открыли тайный вход.

На востоке розовым вспыхнула полоска горизонта. Вот теперь точно время пошло.

Когда от последовательных быстрых взрывов далеко внизу ухнула скала и за грязными облачками поползла волна трещин, две фигуры замерли на кромке скалы. Они внимательно следили, как медленно, с недоумением и гулким продолжительным эхом вниз посыпались куски кладки, маскирующей вход.

— Спешим, не торопясь, — поглядывал на экран Олав, — Я пошел, держи дистанцию. Готова?

Олав лёг на край плато, опустил ноги вниз и начал спускаться. Лиз приготовилась, поправила лямки рюкзака и легла на землю.

От возбуждения у нее подрагивали пальцы. Страсть ненасытна, агрессивна, всепобедительна, и пока руки скользили по веревке, пока ноги искали точки опоры, душой овладевала нечеловеческая жажда. Она первая, эта алчная командирша, ворвалась внутрь тайной камеры и распростерла свои щупальца к древним сокровищам, несметным богатствам и невиданным артефактам, еще неизъятым и эфемерным.

Олав опять шёл первым! Лиз дернула плечом, стараясь погасить неприятную волну ревности. Нет, его первенство никак ей не мешает, это сугубо из целей безопасности. Он стопроцентный компаньон. Она замедлила движения и примерилась к узкому пролому в скале. Под ней тысячи метров, тысячи, и никакие эмоции не позволят ей сделать ошибку. Она втянула воздух и окликнула Олава. Он протянул ей руку, помогая проникнуть внутрь.

В пещерке в нос ударило затхлым кислым воздухом. Из входного проема в противоположную стену тонкой полоской бил свет, скрадывая углы за клубами пыли и темнотой. Лиз достала из рюкзака фонарь и посветила вокруг.

В крохотном помещении они двое помещались только согнувшись. Справа от них сидели иссушенные мощи миниатюрной женщины в длинном балахоне: поджатые под себя ноги, кости рук, унизанные браслетами, — на коленях, волосы густыми тусклыми волнами закрывали полуобнаженный череп. Кости бликовали, и Лиз присела на корточки, направила фонарь на сморщенное лицо.

— А, — девушка вскрикнула и отпрянула.

В глазницах скелета играли живые глаза!

— Что это с ней?

Олав пригнулся к самому лицу стражницы.

— Mi petas pardonon! Прошу прощения, — и постучал ногтем по глазам.

— Невероятно, это зеркало. — констатировал он.

— Не пойму, как они его вставили? — в задумчивости проговорила Лиз, продолжая светить мумии в лицо.

Повисло продолжительное молчание.

— Вот снова убеждаюсь, — Олав хлопнул себя по ноге, — что мы, современное общество, здорово поглупели со времен древних цивилизаций. За что ни возьмись, не можем разгадать, как они это сделали.

— У меня ни одной идеи, это же как линза! — Лиз вопросительно посмотрела на спутника, — Веселенькое дельце у нас намечается.

— Зерцала ясные ее… Туманом рыцаря пленяют…

Девушка в ответ ехидно улыбнулась и сделала шаг назад, оступившись: по неровному полу с выбоинами перекатывались мелкие камешки. Луч света взмыл вверх, и Лиз невольно присвистнула. Свод был искусно закруглен и отполирован до такого блеска, что охотники увидели свои отражения. Симметричное изображение нечетких значков, идеальным контуром очерчивало вогнутое зеркало. Лиз поправила длинный хвост. Олав промычал что-то нечленораздельное. Его белые мягкие волосы в рыхлом полумраке выглядели еще светлее, их отражение подрагивало, как свет лампы. Он дотронулся до головы и прищурился.

— А что это за рисунки?

— О, — Олав изобразил любовный стон, — наши любимые черепушки и обереги от духов. Я уверен, что это то, что мы искали, изображения уникальные. Нам надо найти главную камеру с захоронением какой-то женщины. Прародительницы?

— Королевы-самки? — эхом отозвалась Лиз.

— Конечно!

Лиз улыбнулась его отражению хищно и отодвинулась, направляя концентрированный луч фонаря вниз.

— Тем более, что здесь есть что-то интересное. Смотри, много, много ходов. Они идут резко под откос и очень узкие.

— Коридоры-ходы.

— Скорее всего туда просто сбрасывали тела.