Отражения

К своему несчастью, Лиз была в сознании. Она ощутила арктический холод, тело парализовало, тяжелый плотный воздух едва проникал в узкие ноздри. Из глаз бесконтрольно лились слезы, теплые и тяжелые, как кровь.

А вокруг обволакивали тихие женские голоса. Они вступали каждый в свою партию по особой очереди с разными громкостью и тембром. Они звучали совсем рядом, накатывали подобно волнам. Они касались её кожи, трогали волосы, сдавливали, сдавливали, сдавливали голову. Лиз хотела только одного: пощады. Жить!

И минуты гипнотического пения не прекращались. Все исчезло: ощущение времени, темнота или свет, память о солнце. А песня осталась, и Лиз казалось, что женщины из племени муравьев запеленывают ее в свои волосы, чтобы похоронить здесь заживо.

Тишина вернулась не сразу. Голова кружилась, Лиз медленно приподнялась на локте и снова нажала на кнопку. Звуковая атака длилась пять минут сорок пять секунд. «Приехали, атрофия мозга! Пациент скорее жив или скорее мертв?» — у девушки затряслись губы. Ползком она добралась до Олава и поднесла ему нашатырь. Никакого эффекта. Пульс угасал. Она заплакала, собралась, хлюпая носом прильнула к нему, начиная искусственное дыхание и массаж сердца. Для запуска сердца необходимо двадцать пять-тридцать минут, больше — бесполезно, но сейчас ей все равно. Она готова делать его до конца своих дней.

— Давай, — нажала, — Олав… вставай… и возвращаемся… вернуться… живыми… молодыми… это лучше всего… Олав… Олав… Олав…

Он закашлялся, перевернулся на бок, долго лежал, сжимая голову руками и сел.

— Ты знаешь, я странную женщину видел, она стояла у зеркала.

— Там дальше есть зеркало, — безжизненно ответила Лиз.

Она отползла к рюкзаку, быстро неуверенно разбирала снаряжение, и часто оборачивалась к напарнику.

— Олав, уходим. Олав? Ты как?

— Что? — мужчина крутил головой и бесцельно водил вокруг пустым взглядом.

— Это второе предупреждение. Помнишь, мы с тобой договаривались ловить знаки. Надо уметь делать выбор. Что может быть доходчивей, ты бился в конвульсиях!

— Да, я, наверное, понимаю, детка…Но я ничего не помню. Ведь мы только пришли. Верно?

Он прислонился к стене и часто моргал.

— Но, видишь ли, тут совсем рядом сокровище, — он по-мальчишески обезоруживающе улыбнулся и изо всех сил принялся тереть лицо.

— Которое нам не хотят отдавать эти ведьмы! — злой, металлический голос прозвучал, как удар хлыста. — Мы вырвем у этих трупаков их добро, Лиз, мы станем знаменитыми, — Олав ехидно тоненько засмеялся. Лиз замерла. Её передернуло.

— Ты не в своем уме, Олав? — по слогам прошептала она. — Ты тронулся?

— Ты тронулся…ты тронулся… ты тронулся…. — побежало эхо по коридору от мумии к мумии.

— Лиз, — Олав отшатнулся от стены и развернул к девушке искаженное лицо.

Под носом — размазанная еще глянцевая кровь, правый глаз скошен набок, на щеке длинная матовая ссадина.

— Помоги мне! Ну помоги мне, мы же за этим пришли, детка! Давай вырвем из их лап свою добычу! Ну, легко, весело, упруго, а? Ну мы только зашли, ну чего ты?

Лиз молчала. Каждый грабитель однажды может напороться на свой клад — место, которое ему не дастся, такая заветная неподъемная цель. И после него все меняется в привычной жизни.

И для неё сейчас все стало пустым.

Она обвела его лицо медленным пристальным взглядом, подтянула флягу с водой и, плеснув немного себе в ладошку, обтерла его.

— Хорошо. Но это будет последний подход. Ты согласен?

После продолжительного молчания мужчина кивнул.

— У нас полтора часа. Давай тогда приступим к поискам жреческого зала. Вода. Пей.

Все еще медленно, на вялых ногах они направились по округлой галерее, где вдоль стен стояли женщины с вытянутыми руками, и в их зрачках плясали разноцветные отблески света.

Затем коридор расширился, и охотники оказались в просторной искусно убранной галерее. Темная и безжизненная она манила скрытой тайной, загадкой расположения предметов и ощущением того, что Лиз и Олав разминулись с пышной процессией всего на считанные минуты. Отражения живых были смутными и едва мелькнули в огромном выпуклом зеркале. Его обрамляли яркие рисунки, как и на зеркале в верхней пещерке, расположенные в несколько рядов. Девушка непроизвольно отпрянула. Олав подошел ближе и пристально посмотрел на своего двойника.

Стены вокруг и напротив были глухими, гладко отполированными. По бокам зеркала стояло несколько резных стульчиков. Сантиметр за сантиметром, щель за щелью Олав изучал каменные стены и пол.

Девушка поднялась и прошла вперед. Галерея с зеркалом переходила в узкий коридор, симметричный тому, откуда они пришли, и охотница совершенно не удивилась, обнаружив и здесь стражей-охранников.

Это был строй одинаковых мужчин, с забранными назад волосами, в длинных прямых рубахах, с копьями в руках. Их левые руки были вытянуты в сторону зеркальной галереи вместо указателей, правые — сжимали заостренные палки. В зеркальных зрачках широко открытых глаз отражалось напуганное лицо незваной гостьи.