Отражения

– Доброго дня, моя принцесса! – младший из сыновей лорда Вортигерна согнулся в почтительном поклоне. – Доброго дня, леди Кармиль, – добавил он второй принцессе – и снова поклонился. – Рад приветствовать вас обеих в доме моего отца.

Он словно не заметил ни Летицию, ни Луизу Эстеллу, ни Изалотту, ни тем более леди Бронкль, словно все они были лишь тенями, блуждающими рядом с принцессами. Чем-то незначительным и незаметным.

– Мой отец занят разговорами с леди Катариной и другими гостями, – сказал Ивейн Амелии, словно извинялся перед ней. – Поэтому я побуду вашим проводником, моя принцесса, и покажу вам этот дом. У нас есть время.

Он демонстративно коснулся цепочки часов, прикрепленной к жилету серебряной булавкой, и протянул Амелии руку, приглашая ее на прогулку.

Рука Кармиль вдруг исчезла – сестра сама отстранилась, отошла на шаг в сторону и стала далекой, словно ее и Амелию разделила невидимая граница. Кармиль спрятала руки за спиной и качнулась на каблуках. Она хитро улыбалась, словно задуманная шалость завершилась успехом. Губы Кармиль шевельнулись, и Амелия вспомнила, что должна быть вежливой. И не теряться.

– Благодарю вас, лорд Ивейн, – сказала она церемонно и присела в книксене, придерживая юбку свободной рукой. – Я с большой радостью побуду вашей гостьей.

***

Идея играть в слепого кота пришла, конечно, Кармиль.

Слишком уж соблазнительным выглядел зимний сад – мраморный зал, просторный, со стеклянной крышей и белыми колоннами, по которым вверх поднимался вьюнок.

Здесь пахло цветами и сочной зеленью, здесь журчал фонтан, пели птицы, запертые в золоченых клетках, здесь была маленькая круглая площадка – замечательно ровная, не споткнешься.

К тому моменту, как они оказались здесь, Кармиль начала скучать. В отличие от Луизы Эстеллы, которую убранство дома Вортигернов и их коллекция гобеленов и статуй тоже интересовали мало, Кармиль и не думала скрывать свою скуку. Она задавала каверзные вопросы, заставляя Ивейна смущаться, кривила губы и пританцовывала, мурлыкая под нос мелодию, – и очень отвлекала всех.

Леди Бронкль делала ей замечание, не раз и не два, потому что воспитанная леди в гостях должна вести себя скромно. У Кармиль это вызывало лишь улыбку – сладкую и покорную, в уголках которой пряталась скрытая дерзость. Кармиль затихала на минуту, опускала густые ресницы, а потом, стоило ей почувствовать, что Джейна смотрит в другую сторону, начинала все снова.

В зимнем саду их ждала передышка, совершенно необходимая после блуждания по галереям и коридорам, увешанным портретами Вортигернов, батальными полотнами и сюжетами охоты в ангрийских лесах. Луиза Эстелла, кажется, даже вздохнула с облегчением, и сразу занялась разглядыванием птиц в клетках и цветов на клумбах.

Но Кармиль, переглянувшись с Ивейном, хлопнула в ладоши – и вот Изалотта Гедвиг ходит по саду с завязанными глазами.

Леди Бронкль любезно одолжила им свой шарф из темно-зеленой, очень тонкой шерсти.

Тонкие руки Изалотты осторожно тянулись туда, где, как она думала, кто-то стоял – там и правда была Кармиль, но ускользнула, беззвучно и плавно. Летиция что-то прошептала на ухо Луизе Эстелле, и та хихикнула.

Изалотта тут же повернулась на звук, ее брови нахмурились, губы сжались в тонкую линию.

Все дурили ей голову, подумала Амелия, потому что Изалотта Гедвиг была самой маленькой и беззащитной среди фрейлин. Она всегда водила первой в играх вроде слепого кота или пряток, ее оставляли за дверью, если нужно было сторожить, чтобы никто не вошел.

Амелия догадывалась, что, возможно, Изалотте приходилось врать, чтобы скрыть следы мелких преступлений других девушек.

Была это ошибка леди Катарины, или мать намеренно выбрала этого жалкого утенка, чтобы фрейлины не перегрызли друг другу глотки, Амелия не бралась судить.

Она осторожно подошла к Ивейну и дернула его за рукав.

Юноша тут же повернулся, распахнув глаза от удивления – вряд ли он ждал подобного от Амелии:

– Вы что-то хотели, моя принцесса? – шепотом спросил он.

– Поддайтесь, – сказала Амелия. – Спасите несчастную Изалотту, милорд.

Он сощурился на миг, удивленный еще больше:

– Вы просите меня…

– Подыграть, – Амелия улыбнулась сестре, которая посмотрела на них. – Совершить для меня подвиг, о, блистающий рыцарь.

Кажется, если бы не опасность выдать себя, Ивейн рассмеялся бы.

Он поклонился Амелии и, раскинув руки, шагнул в сторону Изалотты, застывшей в недоумении, – она не знала, куда двигаться, и, кажется, совершенно растерялась и испугалась, потому что осталась одна в темноте.

Амелия просияла, когда рука Ивейна осторожно, как маленькую птичку, сжала ладонь Изалотты.

Фрейлина вздрогнула.

– Это… – сказала она тонким, надломленным голоском. – Это Ивейн Вортигерн!

Догадаться было несложно.

– Кажется, я попался! – весело заявил Ивейн, оборачиваясь к остальным.

Он улыбался так светло, что Амелии на миг показалась, что где-то над стеклянным потолком оранжереи из-за низких туч выглянуло солнце.

– Неплохо, сестра, – сказала Кармиль ей на ухо, пока Ивейн завязывал шарф и проверял, достаточно ли плотно он сидит.