Отражения

Кондор шагнул первым. Ему пришлось наклонить голову, а мне – присобрать юбку платья.

Потайная дверца пряталась, искусно вписанная в изгибы лепнины и узор на обоях. Я обернулась, на пару секунд, испуганно дернувшись, потому что, как мне показалось, Уильям Блэкторн захлопнул за мной дверь ловушки. Он остался там, в темноте тайного коридора, а я была здесь.

В светлой, просторной парадной комнате.

Пахло гиацинтами, морозом и можжевельником, венок из которого висел над мраморным камином. Одно из двух больших окон было приоткрыто, словно бы Феликсу, который стоял рядом с ним в квадрате солнечного света, положив руки на подоконник и блаженно закинув голову назад, все еще не хватало свежести и прохлады.

Принц услышал нас и обернулся, сияя улыбкой так же, как сиял зимний день за окном.

Его волосы были собраны в низкий хвост, перевитый лентой у затылка. Небрежный локон выбивался и падал на лицо, едва касаясь скулы.

– А, – сказал Феликс. – Наконец-то.

Я присела в реверансе, пряча взгляд – так, как полагалось по этикету.

Кондор тоже поклонился, медленно, прижав правую руку к груди.

Так, как ему полагалось сделать, чтобы выразить принцу свое почтение.

Феликс, впрочем, не оценил.

– Не паясничай, Кондор, – голос Феликса звучал едко. – Здесь нет никого, кто упрекнул бы тебя в несоблюдении протокола.

– Я лишь пытаюсь быть вежливым, ваше высочество, – отозвался волшебник. Обращение прозвучало не менее едко, словно бы Кондор напоминал Феликсу о ролях, которые каждый из нас сейчас играл.

И не позволял сокращать дистанцию.

– И не подавать леди Лидделл дурного примера, – добавил Кондор.

Краем глаза я видела, что он выпрямился и убрал руки за спину, сцепив их в замок, совершенно так же, как делал Блэкторн, пока вел нас по коридору.

– Твоя уважаемая тетушка и леди Айвеллин, как я успел заметить, выдрессировали леди Лидделл замечательно, – ноги Феликса в узких туфлях из зеленого бархата оказались прямо передо мной. Гиацинтами запахло сильнее. – Чтобы испортить эти манеры, нам с тобой придется постараться и показать леди Лидделл действительно плохой пример, – его рука, в перчатке, конечно, коснулась моего подбородка, заставляя поднять голову и взгляд. Феликс улыбался. – Кажется, миледи, это мы с вами проходили в прошлый раз. Ни мне, ни вам не интересны глупые правила. А лорд дель Эйве, пусть и старается быть вежливым, окажется последним, кто осудит вас за несоблюдение формальностей. По крайней мере, пока вокруг нет посторонних. Я рад вас видеть, – он взял меня за руку и сжал мою ладонь в своих. – И рад, что платье вам подошло.

– Я тоже… рада, – ответила я растерянно и бросила взгляд на Кондора.

Тот стоял с совершенно непроницаемым лицом и, похоже, видел то же, что и я: бархатный сюртук принца и золотые узоры на его рукавах и подоле, точно такие же, как у меня.

– Пчелы и жимолость, – беззвучно произнесла я.

Феликс заметил движение моих губ и, кажется, даже угадал слова.

Он кивнул:

– Да, леди Лидделл, как вы изволили заметить, в наших костюмах есть нечто общее. Я ответственно подошел к роли вашего спутника сегодня.

Его голос звучал серьезно, но глаза смеялись. Не по-хорошему, не тепло и лукаво, а другим, неприятным, почти злорадным весельем.

Или я придумывала себе это.

Моей руки его высочество не выпускал.

Так или иначе, я приложила усилие и тоже постаралась быть вежливой.

– Я не знала, что моим спутником будете вы, – сказала я и добавила: – ваше высочество.

Феликс бросил на Кондора взгляд, полный наигранного недоумения:

– Как же так, милорд? – спросил он волшебника, ласково улыбаясь. – Вы забыли предупредить леди Лидделл о том, что мы несколько переиграли сценарий? Или я забыл рассказать вам об этом? Но в письме, кажется, все было довольно-таки ясно сказано.

– Я тоже не думал, – ответил Кондор, слишком спокойный, похожий на скалу, о которую разбивались волны разыгравшегося моря. – Предположить не мог, что моя дальняя родственница из провинции удостоится чести не только быть представленной ко двору, но и быть представленной ко двору рука об руку с королевским сыном, – взгляд волшебника помрачнел. – Это перебор, Феликс, и это плохая шутка.

Пальцы Феликса чуть жестче сжали мои пальцы.

– Я не спрашивал вашего мнения о моих шутках, милорд, – холодно сказал он и, все еще сияя улыбкой, потянул меня в сторону, к изящному дивану напротив камина. На обитой бархатом скамеечке рядом стояла коробка.

Я осталась на месте, и на лице принца мелькнуло удивление.

Как это так, куколка решила сопротивляться?

– С вашего позволения, ваше высочество, – сказала я. – Но господин дель Эйве – сын моего патрона, и я хочу знать его мнение. Мне бы очень не хотелось сделать что-то, по незнанию, конечно, – я почувствовала, как Кондор сделал шаг и встал прямо за моей спиной. – Что-то, что не понравился лорду Парсивалю.

Феликс поднял тонкую бровь.