Отражения

Она вывела меня к небольшой скамейке, на которой лежали пестрые подушки. Фонтан, журчание которого я слышала, был рядом.

Антея села на его край и коснулась рукой воды.

– Как я понимаю, Феликс не стал докучать вам сегодня?

– Нет, – я покачала головой. – А должен был?

– Мог бы, – ответила она. – Но достаточно умен, чтобы дать вам передышку, а себе – время оценить последствия того, что сделал вчера. В некоторых кругах заключаются ставки, как быстро вы успеете ему надоесть.

– Вот как?

Надеюсь, голос не выдал то, как меня передернуло.

– Я поставила на месяц, – Антея беспечно улыбалась. – После чего вы сохраните крепкую, теплую дружбу и продолжите появляться вместе. И я намереваюсь выиграть, потому что, – она понизила голос. – В отличие от остальных, я знаю истинную суть вещей. Ну что, – она наклонила голову набок. – Все еще хотите учиться у меня?

Она задала вопрос с подвохом и сейчас смотрела на меня лукаво – почти как Дар, только вместо его спокойствия во взгляде Антеи сквозила хитрость.

– Вы пытаетесь заставить меня передумать? – Или испытываете на прочность?

Как Феликс в коридоре, только мягче и тоньше.

– Показываю вам себя. Чтобы вы знали, к чему быть готовой. В отличие от дель Эйве, я люблю играть в светские игры, – она сощурилась. – Если они не противоречат моим интересам. И не приносят вред тем, кто зависит от меня. Пари, сколь бы ни было вам неприятно это слышать, вам не вредит, скорее, играет на руку. Оно означает, что в ваш с Феликсом маскарад искренне поверили. Феликс закрепит успех и прогуляется с вами. Куда-нибудь. И это, леди Лидделл, понравится вам куда меньше, чем слухи о ставках. Но за вашей спиной маячит тень Парсиваля дель Эйве, а теперь еще и моя, – Антея усмехнулась, почти высокомерно. – Поэтому смело топайте ножкой и говорите нет, если Феликс решит заиграться.

– Спасибо, – сказала я, нервно ежась. – Я это учту.

Ближайший к нам куст зашевелился. Из него вылезла кошка – не знаю, та ли, или другая, но тоже большеухая и лысая, с тонким, гибким, как змея, хвостом и мерцающими глазами. Она тихо прыгнула на бортик фонтана и устроилась у бедра хозяйки, уставившись на меня.

– Что вы такое, леди Лидделл, мне тоже интересно, – сказала Анте и не глядя почесала кошку за ушами. – Кем вы были в прошлом, как вы чувствуете себя в настоящем. И что успели узнать о магии, пока сидели взаперти в Галендоре. Но, – она все-таки наклонила голову, и кошка, игриво изогнувшись, ткнулась носом в подбородок хозяйки. – Но для доверия нужно время, поэтому поговорим о другом. Думаю, чай уже готов. Кстати, – она встала, держа мурчащую кошку на руках. – Это Нефрит. Две другие не выносят Юлиана дель Эйве, и я приказала им спрятаться. Это к вопросу о том, что я такое, – она улыбнулась мне тонкой, острой улыбкой. Прядь светлых, словно выцветших волос падала ей на щеку, такая короткая, что еле доставала до скулы. – Идемте, дорогая.

Чай чуть отдавал карамелью и ягодами. Сладкий аромат ненавязчиво поднимался над лазурными чашками. Антея сидела напротив меня, спокойная и прямая. Одна ее рука лежала на подлокотнике, вторая – на спинке Нефрит. Кошка наблюдала за мной зелеными, блестящими глазами.

Волшебство в этом мире не было ни даром, ни проклятием: оно просто давало своему обладателю преимущества перед другими. Остальное зависело от него самого. Я не знала, что лежало за плечами Антеи Альбской, но сама она была передо мной – женщина, которая могла позволить себе собственный сад, разбитый в одном из залов дворца. Женщина, которой позволялось протащить на торжественный прием того, кого с этого приема хитростью выставили, потому что того пожелал один из принцев.

Робела ли я перед ней?

Несомненно.

– Итак, леди Лидделл, – сказала Антея, когда ей надоело мое молчание. – Я не собираюсь мучить вас упражнениями, которыми обычно проверяют, есть ли вообще у человека талант к волшебству.

– И не попросите меня погасить свечу? – спросила я.

– Не хочу лишиться всех светильников в комнате, – она улыбнулась. – Мне рассказали о вашем… нетривиальном решении. Обо всех ваших нетривиальных решениях, солнышко, – ее улыбка стала шире. – Сила у вас есть. Воображение тоже. Я буду учить вас направлять Волю и держать Талант под контролем. Почти то же самое, что каллиграфия, но не пером по бумаге, а волшебством по материи.

Я кивнула.

– Я знаю, что у вас было несколько неприятных моментов, связанных с магией, – на лице Антеи появилось что-то, похожее на сочувствие. – Это не редкость, к сожалению. Волшебство бывает жестоко к тем, кто держит его в руках. Я покажу вам, что магия теперь – часть вас, как продолжение руки, и ее не нужно бояться. И постараюсь научить вас мыслить как волшебник. То есть мы будем работать с вашей волей, вашим телом и, – она коснулась пальцем своего лба – ровно посередине, – вашим разумом. И воображением. Вы же знаете, для чего волшебнику воображение, так, леди Лидделл?

Я кивнула и, поймав дружелюбный жест, который приглашал к беседе, ответила: