Отражения

– Одно не исключает другого, – Антея наклонила голову к плечу. – Не всем стоять мрачной тенью за колоннами в бальных залах. Связи, леди Лидделл, одно тянет за собой другое. Ловкость тела тренирует гибкость и скорость ума. Спросите Юлиана, почему он фехтует.

– Потому что дворянин? – предположила я и пожала плечами. – Я читала, что все дворяне обучались фехтованию.

Она снова рассмеялась.

– Вы много читали, я поняла, – Антея покосилась на часы, которые стояли в углу. – Нет, моя дорогая, не только потому что он дворянин и не только потому что лорд Парсиваль в свое время сделал все, чтобы у мальчика были лучшие учителя. Но у нас с вами еще осталось время, и я бы не хотела потратить его на обсуждение Юлиана. Давайте лучше поговорим о более приятных вещах, – она сцепила кончики пальцев перед собой. – Или более полезных. Я видела, как вы вздрогнули вчера, когда Феликс заговорил про серьги, – ее глаза хитро сощурились. – Рассказать вам, как принимать его подарки, чтобы больше не случалось неприятных для вас сюрпризов?

Я не смогла отказаться.

Кондор пришел, как обещал, почти минута в минуту.

Мы с Антеей, увлеченные разговором, обернулись на приглушенное, осторожное мяуканье Нефрит, которая таращилась на входную дверь, дергая хвостом. Кошка почуяла волшебника – еще до того, как он вежливо постучал в дверь.

Антея, к моему удивлению, не стала ни настаивать на том, чтобы мы задержались, хотя разговор оборвался почти на полуфразе, ни предлагать Кондору присоединиться к чаепитию. Она обняла меня на прощание, напомнила, что мы встретимся на третий день, и с улыбкой отпустила.

Мы снова оказались под фонарем.

– Ну что, леди Лидделл, – спросил Кондор. – Как твой первый урок?

Он выглядел уже не раздраженным, а чуть печальным и очень усталым.

– Я еще не поняла, – ответила я, прижимая трактат о связях к груди.

– Не удивлен, – он осторожно коснулся пальцами моего плеча, подталкивая вперед. – Когда поймешь или просто захочешь поговорить, я к твоим услугам.

В коридоре было сумрачно, почти темно, и я подумала, что мы похожи не то на двух заговорщиков, не то на воров, пробравшихся во дворец, когда он уже заснул.

Не то на влюбленных на тайном свидании.

– А как твои… дела? – осторожно спросила я.

Кондор ответил не сразу. Он пожал плечами, нервно оглянулся и лишь потом, подумав, отчего на его лице мелькнуло недовольство, ответил:

– Лучше, чем я думал. Хуже, чем я бы хотел. Не бери в голову, милая, – он попытался улыбнуться. – Мы с господином Блэкторном немного поспорили, но в итоге сошлись во взглядах на придворные роли.

– И? – спросила я через несколько шагов, потому что он не торопился ничего объяснять.

Кондор посмотрел на меня сверху вниз:

– Мне пришлось напомнить ему, что я уже несколько лет не подчиняюсь его приказам. И есть разница между исполнением дружеской просьбы о помощи и… – Кондор замолчал, словно подыскивал нужное слово. – Не важно.

Он не без труда подавил зевок.

Все с ним ясно.

– Не важно, значит, не важно, – согласилась я. – Давай просто скорее доберемся до дома и этот бешеный день, наконец, закончится.

В этот раз Кондор покосился на меня то ли с одобрением, то ли с уважением:

– В этой просьбе, моя леди, не могу вам отказать.

***

Леди Лидделл проявила удивительные чудеса усидчивости, внимательности и прилежности.

После встречи с Антеей она выглядела почти воодушевленной. Этого воодушевления хватило ненадолго – в доме Рендаллов с Мари словно бы спали чары, поддерживающие болтливость и любопытство, и девушка сникла. На ее лице проступила усталость, закономерная и понятная – после такого-то дня.

Сдерживая зевоту, Мари рассеянно извинилась и отправилась спать. Раньше, чем успела завязаться беседа.

В глубине души Кондор был рад этому. Сил на разговоры у него тоже не осталось, тем более – на разговоры о магии, об Антее и ее методах обучения. Завтра утром леди Лидделл, скорее всего, будет светиться от желания задавать вопросы, на которые, конечно, получит ответы, сколько успеет до того, как светские обязанности, о которых она даже еще не думает, призовут ее.

Дом был тихим и темным. Слуги, которых и так было меньше, чем принято в подобных домах Арли, отправились спать, как им было приказано, не дожидаясь возвращения хозяев. Тусклые кристаллы в коридорных светильниках давали света достаточно, чтобы не споткнуться о порожек или угол. Или о кота, который вынырнул из теней прямо под ноги Кондору.

Ахо почти сиял самодовольством. Он молча прошел рядом несколько шагов, горделиво распушив хвост, и лишь когда Кондор, наконец, посмотрел на него, покосившись вниз, соизволил поздороваться.

– Доброй ночи, милорд.

– Если у тебя что-то важное, то говори, – проворчал Кондор.

На кошачьей морде, он мог поклясться, мелькнула почти обида.

– Я лишь принес добрые вести. Дом чист, насколько он может быть чистым.

– И закрытая комната?