Отраженная угроза

— Отлично, будем на «ты». — Он приветственно приподнял свой стакан, но к спиртному не прикоснулся. — Дружище, — продолжал он, — ты, кажется, чем-то озабочен?

— Ни капли, — холодно усмехнулся Сенин.

— Но вид у тебя невеселый, — заметил гость.

— Ну, давай, повесели меня. — Сенин налил себе еще.

— Да я, собственно, не клоун. — Гость с укором склонил голову.

— А кто?

— Я помощник господина Макреева. Меня зовут Арсений, фамилия — Радов. И я пришел сказать то, чего не сказал мой шеф. Так вот, Ганимед, твоя работа очень высоко оценена в Секторе. Сам Мелоян сказал, что не ошибся в тебе. Он сказал, что сразу разглядел профессионала, да и просто решительного и мужественного человека.

— А теперь поплачь у меня на груди, — издевательски улыбнулся Сенин. — Пусти скупую слезу.

Радов сделал вид, что оценил юмор. Но Сенин чувствовал, что тот едва не скрипит зубами от злости. Ну и плевать. Сенин не боялся ни его, ни Макреева и даже ни малейшего почтения к ним не испытывал. Он уже сполна оценил ситуацию и понял, кто здесь кому больше нужен.

— Ты, кажется, немного расстроен, что твои планы пришлось скорректировать, верно?

— Мои планы полностью осуществились, — возразил Сенин и показал пустой стакан. — Кстати, где тут установлены телекамеры? Я хочу, чтобы и этот эпизод вошел в мое личное дело.

Радов, похоже, решил не обращать внимания на ерничанье собеседника.

— Видишь ли, дорогой Ганимед, — продолжал он, — мы все вынуждены принимать правила игры, в которой согласились участвовать. У вас сложилась система личностных ценностей, но при этом существуют ценности, на которых базируются мощь и устойчивость корпорации. Пересекаясь взаимно, они образуют иерархическую пирамиду, и если они друг другу противоречат, то этим нарушается стабильность системы. Степень взаимоадекватности доминирующей иерархии ценностей и преобладающих способов их реализации зависит от сопрягаемости составляющих ее элементов. Здесь мы наблюдаем полярные степени соответствия — интегративная и дезинтегративная. Функционально-ориентированная ценность реализации функционально заданных алгоритмов осуществления вашей профессионально-трудовой деятельности и статусно определенных моделей поведения…

— Дать водички? — спросил Сенин.

— Что? — удивленно поднял брови Радов.

— Мне показалось, тебя заклинило.

— Почему, я просто хотел сказать, что…

— Ладно, хватит. — Сенин с грохотом поставил стакан на стол. — Нечего меня уговаривать, успокойтесь все. Передай начальству, что я доведу дело до конца и ничем их не расстрою. И хватит меня опекать.

— Но я и не думал…

— Хватит, говорю. Я уже понял — ты штатный психолог корпорации, и ты пришел, чтоб засирать мне мозги.

— Но…

В этот момент вошел Валенски.

— Ой, — растерянно произнес он. — У нас, оказывается, гость. Подождите, я закажу для вас обед.

— Не нужно, — остановил его Сенин. — Господин Радов клюет из другой кормушки. Верно я говорю?

— Ну, вообще-то я не голоден… — пожал плечами Радов.

— Вот и чудно. Тогда до свидания. И кланяйтесь господину Макрееву.

В дверях Радов обернулся и, сохраняя доброжелательную улыбку, сказал:

— Закажите себе, что хотите. Корпорация оплачивает ваше питание.

— А водку?! — крикнул ему вслед Сенин.

В это же самое время Макреев, который наблюдал всю сцену на экране, тихо выругался. И про себя поклялся добиться сокращения штата психологов втрое.

— Когда-то всё это уже было, — устало произнес Сенин.

— Что? — спросил Валенски.

— Всё это: гостиничный номер, выпивка, психолог напротив. Только по-другому. В других тонах.

Ничего не понимающий Валенски хлопал глазами.

— Зачем ты его выставил? — спросил он. — Как-то невежливо.

— Видеть их больше не могу. — Сенин горестно, вздохнул. — Пойми, Валенски, не мое это. Тяжело мне здесь, дышать трудно. Я к другой жизни привык. Представляешь, мои парни записали, как я там нажрался на празднике, и прислали Макрееву. Мыслимо это? — Сенин положил голову на руки. — Закончу дело — ноги моей здесь не будет!

— Понятно, — тихо вздохнул Валенски.

— Слушай, а как ты думаешь, — спросил Сенин после короткого раздумья, — мой дубликат там уже вылупился?

— Вполне возможно.

— Вот черт…

— Ты должен быть готов к этому.

— Готов… Представляешь, что я сейчас чувствую? Я — здесь, а он там… Поверить не могу. И как мне туда возвращаться?

— Нужно думать.

— Ладно, протрезвею — буду думать. А ребята? Черт, ребят, может статься, уже и нету ни хрена! Слышь, Валенски, как бы нам научиться определять двойников? Только без твоего сепаратора, а как-нибудь так… попроще.

— Пока не знаю. Очень тонкая задача.

— Вот, допустим, заразим мы «мочалку» твоим вирусом…

— Грибком.

— Грибком. Месяц надо ждать, пока подействует. До этого времени корпорация в Торонто не сунется. То есть еще месяц с лишним там ничего не изменится. Ничего! А мы торопились, самолеты угоняли…

— Мы всё правильно делали.

— Может, послать их в задницу? Прямо сейчас — собраться и улететь в свое гнездышко… Ну, нет. — Он покачал головой. — Столько мучиться — и уехать без денег?