«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование

Коку фон Штукрад — в прошлом коллега Ханеграаффа по кафедре в Амстердаме, а ныне декан Теологического факультета в университете Гронингена — на протяжении продолжительного времени развивал альтернативный ханеграаффовскому подход к изучению западного эзотеризма. В самом полном виде этот подход отразился в условной дилогии: книге 2010 года «Локации знаний в Европе Средних веков и раннего Нового времени» и труде 2014 года «Сциентификация религии: Историческое исследование дискурсивного изменения». Но и до этого Штукрад сделал немало на ниве изучения отдельных аспектов западного эзотеризма в его связи с историей западной мысли и культуры. Так, например, его диссертация была посвящена эпистемологическому значению феномена астрологии[503].

Что не устраивает Штукрада в теориях коллег? Прежде всего то, что они игнорируют достижения постструктуралистской мысли, направленные на критику больших нарративов, и историю формирования западной идентичности. Опираясь на разработки Фуко, Бурдье и Рорти, Штукрад полагает, что выстраивание любой теории, претендующей на описание реальности или актуального порядка вещей, невозможно. В условиях постструктуралистской методологии мы можем говорить лишь об эвристических конструктах, которые могут усовершенствовать наше понимание того или иного феномена, вывести его на качественно новый уровень, открыть глаза на то, что ранее казалось неважным, но ни в коем случае не «заставляют нас увидеть, кто, что и как мы есть на самом деле»[504], как утверждает Воутер Ханеграафф.

Сам Штукрад характеризует отличие своей теории от разработок Ханеграаффа следующими словами:

Я расхожусь с Ханеграаффом по трем пунктам: во-первых, я не думаю, что динамику такого полемического дискурса «можно проследить вплоть до истоков монотеизма», скорее здесь мы видим в действии старую диалектику восхищения и неприятия, уступившую путь механизмам дизъюнкции только после научной революции и Просвещения; во-вторых, я не думаю, что историография когда-то будет способна поведать нам, «чем и кем мы на самом деле являемся», фактически такой эссенциалистский нарратив совсем не то, что должны представлять историки. Быть может, мы лишь расскажем другие «истории себе и другим о том, кем и как мы хотим быть»; в-третьих, на мой взгляд, именно дискурс-анализ является полезной референтной рамкой для позиции Ханеграаффа[505].

Подход Штукрада не возник на пустом месте. Некоторые исследователи[506] видят в нем эволюцию от сторонника подхода Антуана Февра до яркого выразителя постструктуралистской теории в религиоведении. Дело в том, что изначально Штукрад опирался на некоторые положения теории Февра[507], но позже, увидев недостаточность концепции последнего из‐за чрезмерного центрирования на христианских источниках, расширил поле своего исследования, включив в него иудаизм и ислам. В ряде статей, написанных около 2003 года, Штукрад окончательно отмежевался от теории Февра[508], сочтя ее недостаточной для объяснения эзотеризма как явления, возникшего на фоне культурного многообразия Европы эпохи Средних веков и начала Нового времени. В эти годы Штукрад активно обращается к теоретикам постструктурализма и culture studies, чтобы с помощью их методологических разработок пересмотреть то, что европейские исследователи именуют «западным эзотеризмом». Важно, что еще в 2005 году (время написания первой обзорной монографии «Western esotericism: A brief history of secret knoweledge») Штукрад имел некое представление об эзотеризме как чем-то цельном и едином, то есть подразумевал, что у эзотеризма есть сущностное ядро, которое может быть описано в положительных терминах. В программной статье 2005 года «Западный эзотеризм: К интегративной модели интерпретации», где во многом были изложены основные идеи, легшие в основу его дилогии 2010–2014 годов, можно найти и общее определение эзотеризма[509] и перечисление его базовых черт[510] (очень отдаленно напоминающих схему Февра). После 2005 года он пересмотрел свои взгляды, в целом отказавшись от эссенциалистского подхода к эзотеризму и сформулировав свою теорию в духе постструктурализма в «Locations of Knowledge in Medieval and Early Modern Europe».