«Отреченное знание». Изучение маргинальной религиозности в XX и начале XXI века. Историко-аналитическое исследование

…от Оригена в третьем веке до Бернарда Клервоского в двенадцатом, до Терезы Авильской и Иоанна Креста в шестнадцатом Песнь Песней использовалась и комментировалась, чтобы представить феминизированную церковь или человеческую душу, состоящую в мистическом браке со Христом[711].

Этот брак, согласно Крайплу, понимался вполне буквально и трансформировал сексуальность человека, делая ее одновременно и физиологической, и мистической. Такое положение характерно не только для христианства, но и для религии в целом. Принесшая Крайплу всемирную известность диссертация, посвященная изучению наследия Рамакришны, подтверждает наличие этой связи, поскольку, как пишет автор,

Рамакришна был духовно раздроблен и пребывал во внутреннем конфликте из‐за той же самой традиции. Тогда, когда я был гетеросексуальным послушником в гомоэротически структурированном религиозном мире (католический свадебный мистицизм), он был гомосексуальным мистиком в гетероэротически структурированном религиозном мире (индуистский тантризм)[712].

При этом Крайпл далек от стигматизации или редукции мистического опыта: гомосексуальность и гетеросексуальность не плохи и не хороши, мистицизм внеморален, по выражению Крайпла — «трансморален», никакой необходимой связи между этикой и мистикой нет в принципе, это справедливо как в отношении современных индуистских гуру и христианских священников, часто обвиняемых в сексуальных скандалах, так и в отношении первой церкви Христа и апостолов.

Таким образом, мы имеем развернутый инструментарий для работы с различными формами религиозности, позволяющий анализировать их, исходя из ими же описываемого и постулируемого религиозного опыта, при этом сам факт опыта не только не подвергается сомнению, но, напротив, делается ключевым для религиоведческого исследования.

Но, помимо всего отмеченного, мистическая религиозность обладает еще одной значительной чертой, и именно эта черта делает ее полностью отвечающей ценностям современного демократического, секулярного, индивидуалистического, свободного мира[713], и эта черта заключается в том, что мистическая религиозность — «это безрелигиозная религия» (religion of no religion). Такая религиозность отвергает все возможные ограничения: между странами, политическими режимами, религиозными догматами, она открыто оппозиционна любому насилию, принуждению и фундаментализму. Крайпл обозначает ее как глубоко «американский тип религиозности»[714]. Центром ее является личный опыт. Очевидно, что мистическая религиозность оппозиционна традиционным религиям. Вот как образно эта оппозиционность выражена в показательном личном переживании Фредерика Шпигельберга (Frederic Spiegelberg), религиоведа, предложившего в 1948 году термин religion of no religion и вдохновившего Майкла Мёрфи и Дика Прайса на создание института Эсален: