Отрекаются любя. Я подарю тебе небо в алмазах

Видимо, мои слова в чем-то подействовали на мужчину, потому что в его взгляде появилось что-то наподобие теплоты. Наверное, он решил, что Люське можно довериться и дать свою руку для капельницы.

– Если у тебя такая положительная подруга, то я вообще не пойму, что у вас может быть общего?! Что вас связывает? Добропорядочная, замужняя женщина и стерва… Как вы вообще нашли друг друга?

– Мы с детского сада дружим, и, представь, ни разу не ссорились. Ни разу. А еще говорят, что женской дружбы не бывает. Чушь собачья. В этой жизни все бывает. То есть абсолютно.

– Я вообще не представляю, как можно дружить с таким чудовищем, как ты!

– Сам ты чудовище!

В этот момент в комнату вошла Люська, подкатила к кровати журнальный столик и стала вынимать из своего пакета всевозможные докторские причиндалы.

– Ты сейчас что будешь делать? – поинтересовалась я у своей подруги.

– Капельницу буду ставить.

– Думаешь, надо?

– Думаю, что надо.

– А может, перебьется?

Люська слегка вскинула голову и достала из пакета несколько одноразовых капельниц.

– Таня, я что-то не пойму, мы его выхаживаем или нет?

– Выхаживаем, – с запинкой пробормотала я.

– Что-то я не чувствую уверенности в твоем голосе.

– Не чувствуешь уверенности… – Я замолчала, не зная, что же мне на это ответить.

Люська почувствовала мою слабину и сделала такую серьезную мину, какую только смогла.

– Таня, послушай, ты ранила человека, и если ты решила его спасти, то предоставь это мне. В конце концов, я врач и прекрасно знаю, что делать. Так что, пожалуйста, сядь и не мешай. Мне надо сделать несколько уколов и поставить капельницу.

– Пожалуйста. – Я села в угол и стала смотреть, как моя подруга колдует с медицинскими прибамбасами.

– Спасибо. – Воодушевленная Люська принялась за свое любимое дело и стала что-то совсем тихо напевать себе под нос.

Я внимательно наблюдала за действиями своей подруги и понимала, что с каждой минутой мне становится все тяжелее и тяжелее сидеть на месте. Люська буквально лезла вон из кожи и с присущим ей энтузиазмом спасала жизнь человеку, который впоследствии должен будет меня убить. Можно даже сказать, что она собственной грудью вскармливала самого настоящего зверя. Не выдержав, я спихнула ружье на пол, бросилась к комоду, достала из него чистый листок и ручку, и когда Люська уже протирала вену и примеряла к ней тоненькую иголочку, подбежав к кровати, гаркнула что было мочи:

– Прекратить!!!

Испуганная Люська выронила из рук иголку и широко разинула рот.

– Тань, ты чего?

– А того, что ты его сейчас на ноги поднимешь, а он встанет на эти самые ноги и сразу в милицию побежит!

Положив листок и ручку на грудь Сергея, я сделала каменное выражение лица и произнесла совершенно спокойным голосом:

– Сереж, ты жить хочешь?!

– Хочу. Только дурак не хочет жить.

– Если хочешь, значит, будешь жить. Ты же сам прекрасно знаешь о том, что если в этой жизни чего-то сильно захотеть, то все обязательно получится. Сейчас я помогу тебе подняться или поверну тебя на бок, для того чтобы ты смог написать мне бумагу.

– Какую бумагу?

– Напишешь, мол, я, такой-то такой-то, к такой-то такой-то никаких претензий не имею и ни в чем ее не обвиняю… а мои огнестрельные ранения нанесли мне мои пьяные товарищи во время совместной охоты на медведя. Напишешь?!

– Зачем тебе это надо?! – Лицо Сергея исказилось недоброй улыбкой.

– Для собственного успокоения, так сказать.

– Для собственного успокоения я скажу тебе, что я не пойду заявлять на тебя в милицию. Так что не нужно писать никаких бумаг… – Сергей выдержал небольшую паузу и произнес все тем же усталым голосом: – Я никогда не пойду заявлять на тебя в милицию. Я даю тебе слово мужчины. Тебя устраивает этот ответ?!

– Почему ты думаешь, что я могу тебе верить?!

– Ты можешь мне верить, потому что я никогда не бросаю слов на ветер и уж если что обещаю, то обещание свое сдержу. Я уже тебе говорил одну вещь, но, должно быть, ты пропустила мои слова мимо ушей. Поэтому для бестолковых повторяю: если я, дай Бог, встану на ноги, я не побегу заявлять на тебя в милицию, я просто тебя убью…

При этом Сергей, превозмогая боль, дерзко поднял голову и посмотрел мне в глаза. Меня слегка затрясло, и я не смогла придумать ничего более умного, чем перенести ответственность за сложившуюся ситуацию на Люськины плечи. Я посмотрела на нее беспомощным взглядом и непонимающе развела руками.

– Люська, ты слышала? Ты слышала?!

– Слышала.

– И что ты об этом думаешь?!

– Я врач и выполняю свой профессиональный долг.

– Ты не только врач, но ты и моя подруга. Ты должна знать, что сейчас ты не только исполняешь свой врачебный долг, но и лечишь врага. А между прочим, потом этот вылеченный тобой враг лишит жизни твою лучшую и единственную подругу!.

Отойдя от кровати, я подошла к небольшому бару, достала бутылку виски и, плеснув себе немного в стакан, выпила все содержимое залпом.