Отрешенные люди

Разогнувшись, Иван поглядел на него и, несмотря на боль, чуть не прыснул со смеху: лицо советника было все залито чернилами, кроме несуразного носа, из которого сочилась обильно кровь, которую он пытался унять, прикладывая ладонь. Лысый бергпробирер лежал, распластавшись, на полу и слегка постанывал.

- Ага, долго теперича будете меня вспоминать, - уже без всякой злобы проговорил Иван, - ведите, ребята, Ивана Зубарева, куда положено, обратился к солдатам, - на вас обиды не держу, служба у вас собачья: на кого велено, на того и тявкай. Только я бы на вашем месте немцам этим в жизни бы служить не смог.

- Но-но, не балуй, - подтолкнул его усатый солдат, - айда вперед. Да не вздумай от нас сбежать, а то уговаривать не стану. Стрельну - и пиши пропало...

Ивана привели в полицейский участок, где закрыли в караульном помещении вместе с какими-то бродягами и иными подозрительными оборванцами. На допрос вызвали лишь на следующий день, подробно все записали и перевели из участка в центральный острог, в темный полуподвал, где в тот же вечер кузнец прочно заковал его в ножные кандалы.

Лежа на соломе, Иван соображал, как можно выбраться отсюда, и решил, что без посторонней помощи ему это будет не под силу. Вспомнил о братьях Корнильевых, что не раз выручали, о поручике Кураеве, о графе Гендрикове, с которым познакомился год назад в Москве. Гаврила Андреевич должен был скоро вернуться из своей поездки, но как известить его? Может, он найдет способ помочь ему?

- В кости играть с нами станешь? - окликнул Зубарева угрюмого вида детина, заросший бородой до самых глаз.

- На что играть станем? - откликнулся Иван.

- Само собой, на интерес,- ответил, хмыкнув, тот. - У тебя деньги есть?

- Откуда? - соврал Иван, хотя деньги у него были припрятаны, зашитые в подкладку кафтана. В участке его особо не обыскивали, а потому он надеялся с помощью денег передать весточку на волю тому же Кураеву, если выпадет такой случай. - Нет денег.

- Тогда из одежи что-нибудь ставь. Вон шапка у тебя, кушак есть, предложил детина.

- Как тебя звать? - поинтересовался Иван, кидая перед собой лисью шапку, что мать справила ему всего лишь год назад.

- Вавила, - отозвался тот, ощупывая шапку. - А тебя? Будь по-твоему, Ванюша, - сунул он руку за пазуху, когда Зубарев назвал свое имя, - ставлю против твоей шапки шмат сала, - и плюхнул на солому увесистый кусок сала. Согласен?

- Как же я без шапки буду, коль проиграю вдруг? - поцарапал в затылке Иван под дружный смех сидевших вокруг других арестантов.

- Как раньше жил, так и дальше станешь, - отвечали ему.

- А может, сало у Вавилы выиграешь. Тогда и с шапкой будешь, и сальцем нас угостишь.

- Так будешь играть али как? - Вавила уже держал в руках деревянный стаканчик и потряхивал им, прислушиваясь, как погромыхивают внутри игральные кости.

- Давай, мечи, - хлопнул в ладоши Иван. - Где наша не пропадала!

Вавила выкинул кости, сосчитал, протянул стаканчик Зубареву. Тот долго тряс им, кинул на солому. Выходило на два очка больше, чем у его противника.

- До трех раз играем! - закричал Вавила.

- Шалишь, браток, мы так не сговаривались. Мое сало, - пододвинул он к себе шмат.

- Новичок выиграл, - зашумели вокруг них. - Дашь попробовать?

- Играем еще? - предложил Вавила почти просительно.

- Что ставишь? - поинтересовался Иван.

- Сапоги ставлю! - крикнул тот.- Другого боле ничего нет.

- Босым много не находишь, Вавила. И на работу не возьмут, - заголосили окружившие их плотным кольцом арестанты.

- На этот раз непременно выиграю,- упрямо затряс патлатой головой тот.Кидай ты первым.

Иван кинул, за ним Вавила... И опять Зубарев выиграл. Он неторопливо взял сапоги, подержал их некоторое время в руках, потом кинул обратно на солому, снисходительно улыбнулся:

- Возьми себе, а то обморозишься еще, помрешь.

- Не по закону так, - возразил тощий косоглазый арестант. - Ты, паря, наших правил не знаешь, а потому по-своему не вороти. Коль проиграл чего в кости или в карты, то обратно принимать нельзя, хоть и вернут тебе добром. Если ты пожелаешь, то Вавила должен выкупить сапоги у тебя.

- Как же он выкупит, когда у него денег все одно нет? - удивился Иван.

- Пущай песню споет али тебе прислуживает, как господину своему, цельный день. Тогда вы в расчете будете.

- Не умею я песен петь, - угрюмо отозвался Вавила.

- Тогда служи ему, - подсказал все тот же косоглазый.

- Это как?

- Обыкновенно: чего он тебе ни прикажет, то все и выполняй.

- Соглашайся, - подмигнув, шепнул ему Иван, - пущай по-ихнему будет.

- Согласен я, - ни на кого не глядя, отозвался Вавила.

- Все слышали? - поднял вверх руку косоглазый. - Все по закону должно быть, следите за Вавилой.

- За что попал сюда? - спросил Иван, когда они отошли в сторону от общего круга, чтобы поделить на всех шмат сала, что было встречено одобрительными криками всех сидевших в подвале.

- Беглый я, - просто ответил Вавила, - два года как от барина сбежал, хотел в Польшу к своим пробиться, а тут схватили. Теперь, поди, в Сибирь отправят.