Отрезанный

«Око за око, язык за язык! – подумал он тогда. – Какая жалость, что эта толстая свинья этого уже не чувствует!»

Держа язык Швинтовского в руках, он ощутил себя так, как будто очистился от грязи, и начал успокаиваться. К нему стала возвращаться способность здраво мыслить.

Вспомнились и разговоры между Ханной и Швинтовским, подслушанные им на корабле, касавшиеся их плана создания системы памятных записок и прочей подобной ерунды. Задлер практически ничего из этого не понял, но ему запомнилась одна фраза, которую Швинтовский повторил дважды. Причем в последний раз он произнес ее, уже стоя в проходе этого убогого бункера, перед тем как закрыть дверь в камеру Ханны.

«Не бойся, девочка. Трупы убийц все равно приведут к тебе твоего отца», – заявил тогда Швинтовский.

Отомстив толстяку, маньяк понял наконец смысл их плана. Херцфельд являлся таким же потрошителем трупов, как и отец Лили. По их задумке, тело Задлера должно было послужить в качестве своеобразного указателя.

«Вот тут вы, мужики, крупно просчитались. Со мной у вас ничего не выйдет», – подумал он тогда.

Тем не менее сама идея разыскать Ханну и заполучить, таким образом, обещанное вознаграждение ему понравилась. Поскольку в казематы, где ее спрятали, его привели, а потом и вывели с мешком на голове, местонахождение этой девки осталось для него неизвестным. Но в случае удачи ее собственный отец, этот потрошитель трупов, сам приведет его к своей дочери. Все, что от него требовалось, пришел к выводу Задлер – это поддержать столь идиотскую игру в загадки. К тому же в такую мерзкую погоду ему ничего другого не оставалось, как ждать и наблюдать. А так, кто знает, может быть, ему и удалось бы заполучить свою награду и всласть потрахаться.

Задлеру потребовался почти целый час, чтобы натянуть на Швинтовского футболку с надписью «Эрик». Несмотря на размер XXL, она так сильно натянулась, что грозила лопнуть.

«Жирная свинья!» – подумал тогда Задлер.

По сравнению с этим отволочь тело вниз на берег и оставить его точно на том месте, где должен был лежать он сам, оказалось настоящей детской забавой. Найти это место помогла уродливая мужская борсетка, которую Швинтовский положил возле защитной береговой каменной кладки. Правда, он чуть было не забыл про желтую пластмассовую капсулу, которую Швинтовский просто засунул ему в рот. Но Задлер постарался на славу и пропихнул капсулу жирному придурку глубоко в горло.

С тех пор Яну оставалось только играть роль любопытного стороннего наблюдателя. Он видел, как некая шлюха с широкой задницей и костлявыми руками нашла тело, слышал ее суетливые разговоры по телефону и со злорадной улыбкой наблюдал, как на следующее утро эта дура вместе с турком переправила Швинтовского в клинику.

Большая часть того, что он видел, сильно возбуждало его сексуальное желание. Чего стоил один только вид того, как девушка принялась раздевать, а затем и резать труп! Тип же, находившийся на другом конце телефонной линии и руководивший ее действиями, без сомнения, был отцом Ханны. Однако Задлер так и не понял, кем, черт побери, был этот сумасшедший с изувеченным лицом, который тоже прокрался в морг в темноте и принялся шпионить за столь странными процессами, происходившими в прозекторской.

Затем аварийный генератор вышел из строя, и эта турецкая обезьяна, комендант клиники, отправившись чинить агрегат, сам попал в его ловушку. К счастью, ему удалось вовремя раздобыть нож в секционном зале, иначе турок наверняка бы поднял тревогу.

С тех пор Задлер более рисковать не хотел.

«Может быть, это была не такая уж и хорошая идея продолжать искать Ханну, – подумал он. – Девушек на свете и без нее хватает».

Тогда, желая окончательно вернуть себе способность ясно мыслить, Задлер отыскал в дальнем углу клиники кровать и с наслаждением на ней развалился. Ощущения от этого, несмотря на дикий холод, были просто восхитительными, ведь ему за последние недели впервые удалось почувствовать под собой нормальный матрас. Когда же он проснулся, ему захотелось посмотреть, что за это время произошло в морге.

«Может быть, этой Линде удалось раздобыть информацию о местонахождении Ханны? – подумал он тогда. – Ну а если нет, то на крайний случай и она сама сойдет. Малышка, правда, старовата, но еще мила. К тому же я уже давно никому не вставлял, так что разборчивым мне быть не приходится».

К счастью для этой шлюхи, прежде чем ему удалось к ней проникнуть, она успела забаррикадироваться, а затем клиника вообще превратилась в настоящий сумасшедший дом. Внезапно приземлился вертолет, в больницу ворвались какие-то люди, и с тех пор повсюду слышались голоса. Ему оставалось только удивляться тому, что его до сих пор не обнаружили.

Он подождал, пока уляжется первая суматоха, и начал проигрывать в уме варианты того, как ему незаметно выбраться из клиники. Одновременно его мучил вопрос о том, куда затем податься?

«Предположим, мне удалось найти надежное убежище, – размышлял Задлер. – Все равно не понятно, как, к дьяволу, убраться с этого проклятого острова никем не замеченным?»