Отряд особого назначения

— Вы себе и мне поставили задачу со многими неизвестными. Немцы молчат. И мы пока будем играть в молчанку. Но думать, думать надо, соображать! Все анализируйте, проверяйте. И никому ни слова. О случившемся должен знать только узкий круг людей. Идите, думайте, решайте задачу, все взвешивайте. Но не торопитесь действовать, не предпринимайте никаких шагов без нашего одобрения, — заключил Головко.

Глава XIX

Кончался февраль. Зима, даже в Заполярье, повернула на весну. Солнце день ото дня поднималось выше, светило ярче.

В разведотделе все чаще задумывались над тем, где и как добыть сведения о вражеских планах на весну и лето. Можно было предполагать, что до таяния снегов, при мартовской и апрельской морозной погоде, начнется новое немецкое наступление. Зимой морем и по суше фашисты тянули через Киркенес и Петсамо свежие резервы, перебрасывали много грузов, которые нужны были не только для обороны. Конвои, хотя и не всегда полностью, все же добирались до Киркенеса. Стало известно, что в Альпах немцы демонтировали подвесную дорогу и приступили к перевозке ее под Мурманск.

Сведения, полученные разными путями и добытые многими разведчиками, надо было перепроверить, уточнить и обновить.

Визгин пригласил к себе подполковника Добротина, батальонного комиссара Орлова, майора Людена, капитан-лейтенантов Смирнова, Кондрашкова и Ферапонтова.

Разговор шел о том, что почти три месяца разведчики не бывали на Мотовском побережье. Между тем аэрофотосъемка засекла оживление противника на этом участке фронта. Похоже, что немцы вернулись и на Пикшуев. Следовало бы посмотреть на эти места свежими глазами.

— Михаил Юльевич Люден подготовил свои соображения. Давайте послушаем его, — сказал Визгин.

Люден поправил очки, взял указку и подошел к карте Мотовского побережья.

Докладывал он долго, говорил, что изучил и сопоставил сведения аэрофотосъемки и артразведки.

— По-моему, — сказал Люден, — за зиму обстановка на Мотовском побережье существенно изменилась. Картину, по моему мнению, можно прояснить в течение одной ночи, высадив не менее трех групп.

Орлов, не дождавшись конца доклада, задал вопрос:

— Почему одновременно три группы, а не по одной с разрывом во времени?

Люден ответил:

— Последовательные высадки будоражат противника, заставляют его держаться настороже. Поскольку мы давно не тревожили врага, он меньше всего ждет нашего появления. Тем более сразу в трех пунктах.

— В этом рассуждении есть определенный резон, — заметил Добротин.

Поскольку людей в отряде мало, Люден предлагал взять один взвод из 12-й бригады. Бойцы в нем опытные, почти все участвовали в совместных операциях, последний раз ходили за орудиями на Пикшуев. Командовать взводом будет Авакьян.

— У нас случились неудачи при совместных походах с людьми из других подразделений. Стоит ли рисковать на этот раз? — спросил Орлов.

Людена смутил намек на самую крупную неудачу: августовский поход к аэродрому Луостари, которым он командовал. Майор стал доказывать, что хорошее оперативное взаимодействие не вредит делу, такое отлаженное взаимодействие пригодится, особенно в крупных десантных операциях. А они наверняка будут.

Майор повернулся к карте и остановил указку на мысе Пикшуев. Он предлагал обследовать мыс и, если противник снова поставил там орудия, уничтожить их. Для этого достаточно двух взводов.

— Вы, Люден, настойчиво не хотите учитывать предостережение командующего и мое, — заметил Визгин, — вас так тянет стрелять и взрывать.

— Если противника на Пикшуеве нет, — продолжал Люден, — мы пройдем по берегу губы Западной Лицы, уточним ситуацию, постараемся захватить пленного и документы.

— И чтобы никакого шума и грохота, — предупредил Визгин.

Люден продолжал излагать далее свой план действий. Группа во главе с младшим лейтенантом Синцовым пройдет от места высадки до Титовской губы и разведает то место, где в ноябре потрепали авиабазу.

Третья группа, по мнению Людена, разведает местность в районе острова Кувшин.

Визгин, закрывая совещание, предложил обдумать план, предложенный Люденом, связаться с командованием армии, чтобы в этом районе в ближайшее время никаких операций не планировалось.

Вечером третьего марта три «малых охотника» с разведчиками на борту вышли из Полярного.

Еще на выходе из горла Кольского залива катера встретила накатная волна — остатки недавно затихшего шторма. Катера резали волну поперек, их раскачивало от носа к корме. Погода улучшилась, поворот в Мотовский залив ожидался благополучным. Видимость была приличная, хотя небо висело темное и сумрачное. Темень радовала: противнику труднее разглядеть катера на подходе к берегу.

Позади остался Порт-Владимир.

В рубку, где с командиром катера стоял Люден, поднялся старшина Лосев.

— Товарищ майор, у меня, один боец заболел.

— Что с ним?

— Мается какой-то болью в животе, говорит, режет нестерпимо. Побледнел весь, глаза впали.

— Вашу высадку отменить. Будете на катере, в моем резерве, — сказал Люден.

К месту высадки несколько восточнее Пикшуева подошли около одиннадцати часов вечера.