Отряд особого назначения

Внизу, под скалой, на полосе отлива у катеров собрались командиры. Визгин спросил, какими силами располагал противник. Большинство сходилось на том, что немцев было примерно пол взвода. Скорее всего, это патрули, совершающие по пешеходной дорожке досмотр берега с востока на запад и обратно. Они заметили приближение катеров, наблюдали за высадкой, а когда головная группа разведчиков стала выбираться из ущелья, встретили ее огнем, а затем отошли вглубь, прикрывая друг друга.

Осмотрели документы убитых. Автоматная очередь Радышевцева прикончила лейтенанта Винцена, в пулеметном гнезде гранатами убило ефрейтора Эттериха, у второго убитого — рядового солдата — был только личный знак. В кармане одного из погибших егерей оказались документы ефрейтора Пауля Книллинга. У остальных погибших были только солдатские знаки. По документам все числились в запасном батальоне.

Визгин спросил собравшихся возле него командиров, что они думают о дальнейших действиях. Первым высказался Николаев. Он считал, что надо немедленно, не откладывая времени, становиться на лыжи и догонять уходящих егерей. Далеко они уйти не могли, идут с ранеными. Добить их, а если удастся, то добраться на их плечах до опорного пункта и разведать его.

Люден не согласился с соображениями Николаева, сказал, что егеря не подпустят отряд к себе, наверняка успеют подготовить оборону. Отряд понесет ненужные потери.

Военфельдшер Заседателей доложил, что раненый немецкий солдат умер.

Головин, Авакьян и Шелавин, хотя и командовали взводами, своего мнения не высказывали.

Заключил обсуждение Визгин:

— Внезапность утрачена. Мы скрытно никуда уже не подойдем. Приказываю операцию прекратить.

Ясно было одно: на мысе Пикшуев снова немцы. Враг неусыпно следит за всем, что происходит в Мотовском заливе.

Глава XX

Командующий приказал повторить операцию на Мотовский берег.

Начальник разведотдела Визгин и его заместитель Добротин решили поставить во главе группы опытного командира Шелавина. Вторую группу поручить Синцову. Он — спокойный, рассудительный, горячку не порет.

В отряде был теперь новый военком — старший политрук Дубровский. Он произвел на всех хорошее впечатление. Решено было послать и его. Пусть набирается боевого опыта.

Тринадцатого марта в двадцать один час группы на двух «охотниках» вышли на боевую операцию.

В начале двенадцатого ночи на малой скорости стали приближаться к берегу южнее Пикшуева, где собирались высадить группу Шелавина. До берега оставалось примерно полтора кабельтовых, когда наблюдатели заметили пятерых лыжников. Шли они в южном направлении, в сторону губы Лица. Катера повернули к Рыбачьему, удалились из видимости и легли в дрейф.

Через час вернулись к месту высадки. На этот раз ничего настораживающего на берегу не заметили. За пять минут группа высадилась на сушу. Катер отошел мористее. На материке и в море все было спокойно.

Катера пошли к Могильному.

Вихрила пурга. Береговая полоса просматривалась плохо. Подходили к месту высадки по расчету, на ощупь. Ручаться, что причалили точно в назначенное место, никто не мог.

По трапу спустились младший лейтенант Синцов, старшина Тарашнин, помкомвзвода Чинговатов, разведчики Даманов, Широков, Шерстобитов. На берег сошли двенадцать человек.

Катер походил вдоль берега часа полтора, понаблюдал за обстановкой. Сигналов от разведчиков не поступало. Они растворились в снежной круговерти.

Синцов вел людей, поглядывая на компас.

Наткнулись на линию телеграфных столбов. Провода гудели — значит, были под током. Вдоль опор немецкие связисты натоптали торную тропу. Пересекать тропу не стали, сделали крюк влево, по-заячьи попетляли, попался незаснеженный скат сопки, сняли лыжи, прошли по камням, чтобы не оставлять своих следов.

Шли по азимуту. По времени и по пройденному пути прикинули, что Титовская губа должна быть недалеко. Выбрали для привала пологую северную сторону, посчитав, что немецкие посты или точки могут прятаться только по южным, укрытым от наблюдения с Рыбачьего и защищенным от пронизывающих морских ветров скатам. Лыжами нагребли снегу, зарылись в ячейки.

Небо посветлело, буран утих, заснеженные сопки порозовели от восходящего солнца. На соседнем склоне сопки заметили струйку дыма, она поднималась из чуть различимой на снегу трубы. Сообразили что к чему. Около трубы появился немецкий солдат. Под-снегом оказалась землянка.

Стало совсем светло. Теперь отчетливо просматривался узел немецкой обороны, С моря он был прикрыт сопкой. Разведчики, сами того не ведая, попали в ловушку. Теперь не только уйти, даже встать было нельзя.

Командир группы приказал лежать, не шевелиться, ждать, пока стемнеет. Под покровом ночи можно будет скрытно отойти. Около восьми часов обитатели землянки начали выходить на улицу. Дым теперь тянулся чуть ли не из десятка труб.

За колючей проволокой немцы расхаживали в полный рост, говорили громко, хохотали.