Отряд. Тетралогия

— Значит, действуем согласно разработанному именно для подобного случая плану, — помолвил Хельмут. — Экипаж остаётся на борту корабля и делает всё, чтобы привести его в порядок как можно скорее. А мы, десант, садимся в «Машу» и «Ганса» и отправляемся за нашими друзьями. Благо есть пеленг, и мы знаем в какой стороне и на каком расстоянии отсюда находится Брашен. Я ничего не упустил?

Глава 17

— Всё-таки странное это место, Карл, — в двадцатый, вероятно, раз за последнюю неделю заметил сержант Сергей Вешняк ефрейтору Карлу Хейницу. — Не могу я его понять, хоть ты меня убей.

Они сидели после обеда в мягких удобных креслах и курили каждый свой табак: Карл Хейниц кубинскую сигару, Сергей Вешняк папиросу «Казбек».

Трудно было найти двух менее похожих друг на друга людей, чем Вешняк и Хейниц.

Тем не менее, кряжистый двадцатидевятилетний крестьянин и прирождённый скептик с Рязанщины и худощавый любознательный двадцатитрёхлетний бывший студент-берлинец прекрасно ладили между собой.

И не только потому, что вместе прошли жаркий огонь и глубокую воду. Вечное любопытство Хейница каким-то удивительным образом дополняло крестьянское здравомыслие Вешняка и оба эти качества сочетались друг с другом практически в любых пропорциях и в любое время.

— И что же в нём странного? — осведомился ефрейтор. — Как по мне, мы и в более странных местах бывали. Вспомни тот же Замок. Жуть. Вот уж где всё было по-настоящему странно, страшно и непонятно.

— Умирать всегда страшно, а там мы как раз и умерли, — промолвил сержант. — Но. Там у нас было дело, которое надо было сделать даже ценой нашей жизни. А здесь что?

— Да что тебе не нравится, не пойму? — удивился Хейниц. — Ворчишь, как старый дед. Это тебе не так, то тебе не эдак. В чём проблема, сержант? Неуютно, что нас тут одних оставили?

— Если б я знал… Взять Оскара этого. Какой-то он скользкий, не кажется тебе? Не доверяю я ему.

— Так он же не человек, — пожал плечами ефрейтор. — Искусственное разумное существо, что с него взять? Мы же встречались с подобными. Забыл? На Лоне. Этот… как его… — Хейниц щёлкнул пальцами, стараясь вспомнить имя.

— Арнольд, — подсказал Вешняк.

— Точно, он самый. Арнольд. Наш мажордом. И девушки ещё. Эх… — Карл мечтательно закатил глаза. — Жаль, здесь таких нет.

— В Арнольде мне всё было ясно-понятно. Как и в девушках. А этот…

— Ну уж прямо и всё. Вспомни, как ты его пытал на предмет наличия души!

— И что? Этого Оскара и пытать не надо. Кобыле рязанской понятно, что никакой души у него нет. Уверен, наплачемся мы ещё с ним.

— То есть, нашей Анечке ты, значит, не доверяешь?

— Наша Анечка — чистое золото. Как я могу ей не доверять?

— Аня — колдунья, не забывай. Настоящая. И беду заранее чует, что неоднократно доказала. Если бы Оскар нёс в себе угрозу, она бы давно это заметила.

— Да я не про угрозу тебе толкую! — с досадой махнул рукой Вешняк. — Ладно, может, мне и впрямь от безделья всякая чушь блазнится. — Он закурил ещё одну папиросу и вздохнул. — Скорей бы наши вернулись, что ли. Хуже всего это — ждать и догонять. Сижу в этой Пирамиде, как сыч…

— А мне здесь хорошо, — Карл откинулся на спинку дивана, выпустил клуб дыма и взгромоздил ноги на журнальный столик. — Столько всего интересного! И, кстати, насчёт искусственных, но, тем не менее, весьма живых и человекообразных существ. Как думаешь, может, если поискать, то и здесь девушки найдутся? Типа тех, на Лоне, а?

— Вот мне интересно, а как ты на войне без девушек обходился?

— Так на войне я в отпуск ездил, — вздохнул Карл. — Домой, в Берлин. Девушек там хватало. А ты?

— А мне и в отпуск ездить не надо было, я на своей земле был, — ухмыльнулся Вешняк. — В отличие от некоторых. Забыл, кто из нас немцко-фашистский захватчик, а кто защитник Родины?

— Ты знаешь, и правда забыл, — признался Карл. — Столько потом всего случилось, что теперь эта война кажется далёкой, как сон.

— Мне не кажется, — сказал Вешняк. — Как вчера всё было.

— Ну извини, — вздохнул Хейниц.

— Да ладно, кто старое помянет…

Некоторое время оба молчали, вспоминая каждый своё.

— Ага, вот вы где, — обрадовался, появляясь на пороге кают-компании, Женя Аничкин.

— А то ты нас обыскался прям, — хмыкнул Вешняк.

— Всю Пирамиду облазил, бедный, — подтвердил Хейниц. — От верхушки до подвалов. Нигде нас нет!

— Ладно вам, — сказал Женька. — Между прочим, я тоже в армейской разведке служил.

— Ты слышал? — обратился сержант к ефрейтору. — Он, оказывается, служил в армейской разведке!

— Охренеть! — искренне восхитился Хейниц. — Кто бы мог подумать! Крутой парень, горжусь знакомством.

— Везде и всегда одно и то же, — вздохнул Женька. — Но вы бы всё-таки коней придерживали хоть иногда, ага? А то ведь, кто здесь дедушка ещё посмотреть надо.

— Знавали мы не так давно одного Аничкина, — задумчиво произнёс Вешняк. — Вождя племени. Ох и противный же был тип, да, Карлуша?

— Кошмар, — подтвердил Хейниц. — Наглый до изумления. Думаешь, все Аничкины такие?

— Кто ж их знает, Аничкиных этих, — рассудительно заметил сержант. — Но того Родионом звали, не Евгением. Будем справедливы.