Отряд. Тетралогия

Информация, поступающая от ноосферы всех девяносто семи миров (даже от «мёртвых») по каналам Внезеркалья в Пирамиду, носила зачастую весьма размытый характер и даже после обработки Цилей Марковной могла интерпретироваться несущим вахту оператором или любым иным наблюдателем различным образом. Тем, кто привык полагаться на чёткие показания приборов и датчиков и раскладывать всё по полочкам (особенно это относилось к мужчинам), было поначалу трудно понять, как работать с такой информацией. Но потом Влад Борисов с умным видом высказал мысль, что здесь, вероятно, напропалую действует знаменитый принцип неопределённости Гейзенберга, а, значит, мы имеем дело с обычной квантовой картиной мира. То, что квант одновременно волна и частица все помнят? Вот и хорошо. Ничего сложного. Надо только почаще включать воображение, и всё будет в порядке.

Так оно в результате и получилось. Никто не знал точно, в чём именно состоит принцип неопределенности Гейзенберга (потом, конечно, в словари заглянули), но явление было названо и названо уверенно, а, значит, с ним уже можно было работать. Включив воображение. Которое у всех стражников, как людей, привыкших мыслить нестандартно, было развито весьма неплохо.

Уже через сорок минут напряжённой работы — спасибо, Локоток, не уходи, пожалуйста! — Аня сумела идентифицировать третью сторону. Ну или почти сумела. С довольно высокой вероятностью это оказались знаменитые в своё время в галактике каравос Раво. Или, как ещё называли это весьма причудливое сообщество те же бывшие хозяева Пирамиды Рой. Довольно образно, но по сути неточно. Впрочем, бог с ним, не в этом дело.

Итак, что мы имеем? Грандиозную космическую битву, которая вот-вот разразиться в окрестностях Лекты, и полное бессилие с нашей стороны каким-то образом эту битву предотвратить. Разве что ребята вместе с Клёньей вмешаются…. Но лучше бы они на самом деле не вмешивались. Двое дерутся — третий не лезь. К тому же третий, как только что выяснилось, там уже имеется. Да, хреново. Даже с учётом открытых каналов Внезеркалья получается, что мы никак не можем влиять на ситуацию — слишком мало сил. А уж когда канал закрыт, то и вовсе… Или можем, но только пока не знаем, как это делать? Прямое воздействие на ноосферу, обратная связь…. Хм, заманчиво, но вряд ли возможно. Не тот уровень — это, пожалуй, дело Высших. А Высшим до нас сейчас нет дела, пардон муа за каламбур. Тогда зачем, спрашивается, она здесь сидит? Шла бы к себе распашонку тёплую для Лизки вязать, всё больше пользы… Э нет, подруга. Информация — это сила, не забывай. И это оружие. Те сведения, которые сегодня кажутся совершенно бесполезными, завтра могут стать бесценными. Так что сиди, наблюдай и не впадай в пессимизм. На то и вахта.

Глава 18

— И всё-таки вы, догадываясь о последствиях и обладая таким оружием, начали войну? Но это же чистое самоубийство! — Влад не удержался, закурил и помахал перед собой ладонью, разгоняя дым.

— Поразительно, — сказал Карсс и потянул носом. — Это табак? Угостите сигаретой. Сто лет не курил. Что же касается самоубийства… Так легли шары, как говорят у нас. Ничего нельзя было сделать.

— Шары… У нас говорят карты. Или камни. — Борисов протянул раскрытую пачку. — Откуда вы знаете про табак?

— Долгая история, — усмехнулся сварог, взял сигарету, покрутил её в пальцах, понюхал и жестом попросил у Влада огня. — Но я обязательно вам расскажу. Чуть позже. Мне и самому интересно. Так вы с Земли? Только земляне из всех знакомых мне разумных гуманоидных рас курят табак и сознательно отравляют себя никотином.

— И опять угадали. Да, я с Земли. — Влад щёлкнул зажигалкой и дал Карссу прикурить. — И сказать, что я изумлён — значит, ничего не сказать. Получается, что мир тесен в самом глобальном смысле этого слова.

Князь Дравен, Свем Одиночка и Млайн с интересом прислушивались к разговору, но от реплик пока воздерживались.

Около часа назад, коммуникатор, наконец, стал понимать новый язык, и у них у всех, включая князя Дравена, появилась возможность общаться с пришельцем. И первый вопрос, который тот задал, был разумеется о его, пришельце, местонахождении.

— А нельзя ли мне на воздух и солнце? — попросил он затем. — Меня зовут Карсс Оргом. Я понимаю, что здесь у вас нечто вроде импровизированного госпиталя, но хотелось бы, чтобы в стене было хоть какое-то окно. Если, конечно, эта стена — не корабельная переборка. Не знаю, имеет ли это для вас хоть какое-то значение, но у себя на родине я занимаю довольно высокое общественное положение. А именно являюсь Волей и Словом Императрицы Станы Второй. Ну, и её мужем, если уж на то пошло.

— Так нам к вам обращаться Ваше Превосходительство? — не без иронии осведомился Влад. — Или есть какой-то специальный термин?

— Достаточно просто по имени. Карсс, — пробурчал пришелец. — Поймите меня правильно, я не очень люблю подземелья.

— Это не подземелье, — не выдержал князь Дравен. — Это мой винный погреб. Княжеский, между прочим. Здесь излечились от Ржавой Смерти десятки моих подданных.