Отрицание ночи

Спустя несколько дней Люсиль сообщила мне по телефону, что намеревается снять комнату, но адрес не дала. Жюстин и Виолетта планировали подкараулить маму и убедить в необходимости госпитализации, однако отыскать Люсиль оказалось не так-то просто.

По случайности (которая всегда имеет причину) я в этот момент подхватила опасную, быстро развивающуюся инфекцию, и однажды октябрьским утром «Скорая помощь» доставила меня в больницу Бусико. Болезнь затронула печень, я пожелтела и чувствовала дикую слабость. Буквально парализованная болью, я обратилась за помощью не к Люсиль – мама гонялась по четырнадцатому округу за каким-то бродягой, в которого влюбилась до потери памяти, – а к Беренис, сестре Габриеля, которая обычно встречала нас с Манон после зубного. Именно Беренис вызвала «Скорую» и спасла меня.

Вечером того же дня или на следующий день (не помню) ко мне в палату ворвалась Люсиль – разгневанная и взволнованная. Виолетту, которая зашла меня навестить, мама выставила из палаты с криками, оскорблениями и упреками. Тетя боялась оставлять меня наедине с безумной Люсиль – мама обвиняла меня, говорила:

– Давай, давай, устраивай мне цирк, вызывай «Скорую помощь», требуй капельниц и внимания!

А затем занесла руку, чтобы дать мне пощечину, но в последний момент одумалась. Рука застыла в воздухе.

Я отказывалась говорить. Я едва могла пошевелить пальцем. Я хотела, чтобы меня уважали, я хотела, чтобы меня оставили в покое, забыли меня, я хотела сбежать с поля битвы Люсиль. Больница в какой-то степени обеспечивала мне покой, нейтральное защищенное пространство, возможность укрытия.

Прикованная к постели, пристегнутая к капельнице со слоновьей дозой антибиотиков, я смотрела на раскрасневшуюся Люсиль, которая бегала по палате, словно бык по арене, пыхтела, кричала, разыгрывала драму. Все происходящее действительно напоминало мне то драму, то фарс.

Обозленная, ненавидящая, с выпученными глазами, с пачкой сигарет в руке, Люсиль вылетела из палаты точь-в-точь, как и появилась в ней, напоследок больно огрев меня презрительным «маленькая сучка».

Виолетта вернулась ко мне после ухода Люсиль, с которой она столкнулась на лестнице и которая совершенно безосновательно обозвала ее «несчастной жирдяйкой».

Люсиль навещала меня несколько раз и выглядела все более больной. Она подарила мне репродукцию (пластмассовую) «Танцовщицы» Дега, якобы проданную дирекцией Лувра ей лично в руки. Я обязалась поставить «картину» на телевизор. Для Манон мама купила статуэтку египетского кота якобы работы мастера 300 года до н. э. Люсиль бесконечно перечисляла подарки, которыми завалит нас благодаря выходному пособию и загадочному проекту. Мне Люсиль поведала о Грэхэме Харди, своем скрипаче-алкоголике, который жил в одном из последних скватов (незаконно заселенных бездомными пустых домов) четырнадцатого округа, между улицей Запада и улицей Герговии. Грэхэм происходил из древнего шотландского рода, обожал музыку, играл в метро; и, по одной из версий, сбежал из Шотландии после того, как убил человека.

За несколько посещений Люсиль успела принести мне массу ненужных предметов: она освобождала квартиру. Я позволила ей завалить мою постель бумагами, коробками и прочим хламом.

Однажды вечером в полном отчаянии я позвонила Жюстин, потом Виолетте, у которых хватало собственных проблем, печалей и забот и которые совершенно не горели желанием снова вязать Люсиль по рукам и ногам и тащить в лечебницу. В ответ на молчание на другом конце провода я кричала, что больше не вынесу, что я устала, что мне двадцать один год и я отказываюсь бороться в одиночестве. В результате мы договорились, что проще всего скрутить Люсиль у меня в палате. Не могу сказать, что перед операцией, которая мне предстояла, я жаждала маминых истерик и воплей, но выбора не было, этот факт отсутствовал.

На следующий день Люсиль возникла в моей комнате в десять утра, бледная как смерть. У нее начались судороги и бред. Я напомнила ей о том, что все визиты запрещены до часу дня и попросила вернуться после полудня. Люсиль согласилась, но сперва вывалила на мою кровать и на пол кучу барахла: пульверизатор для опрыскивания растений, бонсай Манон, множество старых плюшевых игрушек, игральные карты, гадальные карты и прочую ерунду. У Люсиль вещи аж вываливались из карманов. Мама объявила мне, что теперь у нее море денег, тридцать тысяч франков чистыми – заплатили за взрыв электростанции. Об исключительных способностях Люсиль узнала компания Макинтош и тут же предложила маме прибыльную серьезную работу. Люсиль пообещала рассказать о подробностях позже, а я немедля предупредила Жюстин.

После визита Люсиль я чувствовала себя ужасно. Вскоре приехала Жюстин. Вместе мы со страхом ждали момента, когда мама откроет дверь и попадется в нашу ловушку. Снова я поступила как предательница.