Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами.

Одна беда: чтобы эти тревоги были научно обоснованы и могли считаться скептицизмом, а не отрицательством, нужны какие-никакие данные. И где же они в случае с ГМО? С прививками есть Система мониторинга нештатных ситуаций с вакцинами (VAERS), где для дальнейшего расследования документируются и архивируются все исчезающе малочисленные «нештатные» случаи. Но, как известно статистике, корреляция не обязательно означает причинно-следственную связь. Если у ребенка вскоре после прививки наблюдалась какая-то аномальная реакция организма, это еще не значит, что ее причиной стала прививка. Поэтому ученым, имеющим доступ к VAERS, всякий раз приходится разбираться и решать, что делать в тех редких случаях, когда аномальную реакцию можно объяснить именно вакциной. И даже тогда остается еще вопрос, идет ли речь об отдельном сбое или о закономерности. Учитывая важность самой задачи сохранения общественного здоровья, даже если у одного ребенка случилась аномальная (или даже катастрофическая) реакция, надо ли заключать, что следует свернуть все вакцины? Если приостанавливать вакцинирование по всей стране после каждого сигнала в VAERS, сколько детей умрет от кори или коклюша? Необходимо взвешивать все выгоды и издержки вакцинации.

Для ГМО можно было бы применить такой же стандарт. Мы знаем, что в мире 250 миллионов детей испытывают дефицит витамина А, который может быть фатальным. А девять миллионов человек ежегодно умирает от голода. В то же время золотистый рис уже 20 лет не выпускают на рынок из-за умозрительных опасений в связи с ГМО: это результат «побед» каких-то некоммерческих экологических организаций, которые требовали запрета всех генно-модифицированных продуктов. Что вы скажете о таком анализе рисков и выгод?

Какие данные говорят об опасности ГМО-продуктов? Кримски признает: таких данных нет. Хотя системы типа VAERS для ГМО не придумано, у нас есть предостаточно популяционных данных, подтверждающих безвредность генно-модифицированных культур.

Больше 20 лет сотни миллионов людей потребляют ГМО-продовольствие, ничуть от этого не страдая, и никто не выдвигает судебных исков против производителей ГМО-продуктов даже в такой стране сутяг, как США. Если бы ГМО представляли угрозу для здоровья, мы бы уже знали об этом.

Два десятилетия ГМО-сопротивления, основанного на чисто теоретических опасениях без малейших указаний на реальную опасность, – это уже, пожалуй, не скептицизм, а отрицание. Даже сегодня можно (и нужно) продолжать наблюдение. Однако остается вопрос: что же делать тем временем? ГМО-луддиты запретили бы все ГМО-продукты, пока не будет «доказана» их безвредность. Но возможно ли это? Ученые не могут «доказать» безвредность ГМО убедительнее, чем они доказали безопасность вакцин. Или аспирина. А дети между тем умирают от голода.

Окончательная доказанность и полная определенность в науке невозможны, смехотворно предлагать такой стандарт для рациональных воззрений на эмпирические познаваемые материи. Научный консенсус складывается не тогда, когда теория доказана, а когда она в достаточной мере подтверждается фактами. Может ли при этом быть правдой, что какие-то ГМО опасны? Да. В науке такое возможно всегда. В этом один из определяющих признаков научного суждения: новые открытия и факты могут опрокинуть даже самую авторитетную теорию. Но это не означает, что любой отрицатель – честный скептик и что разумно было бы не выносить суждения, пока «не собраны все свидетельства». Как мы видели у климатических диссидентов и антипрививочников, в какой-то момент скептицизм переходит в наукоотрицание.

Научный консенсус – это золотой стандарт рациональных воззрений. И в области ГМО консенсус несомненно есть. Кримски пишет, что между 1985 и 2016 годами Национальные академии наук, инженерии и медицины (NASEM) опубликовали девять докладов о биотехнологиях. Все они пришли к одному и тому же выводу: «Нет никаких данных о том, что продукты, полученные из генно-модифицированных растений, несут риски, качественно отличные от тех рисков, которые связаны с продуктами из растений, выведенных традиционными методами селекции. Также нет никаких данных о том, что трансгенные культуры и полученные из них продукты небезопасно употреблять в пищу».