Отрицатели науки. Как говорить с плоскоземельщиками, антиваксерами и конспирологами.

хотя наша выборка была репрезентативной, в нее могло не попасть достаточно большое число участников из крайних областей идеологического спектра. И, значит, нельзя исключить, что небольшие специфические группы ультралевых могут и впрямь отвергать научные истины, такие как безопасность ГМО или вакцин, что можно предположить по риторике публичных выступлений известных «леваков».

Притом, как мы уже видели, именно к краю идеологического спектра принадлежит большинство антипрививочников. Не обстоит ли дело так же и с ГМО?

В-третьих, как утверждает Левандовски в другой статье, возможно, на рассматриваемую проблему влияет

текущий исторический и политический контекст, в котором широко обсуждаемые научные находки обычно оскорбляют взгляды прежде всего консерваторов, а не либералов. И значит, лабораторные опыты подсказывают, что мы увидим обратную картину, когда наука обнаружит факты, противоречащие либеральному мировоззрению.

Иными словами, даже если ни движение против прививок, ни ГМО-луддизм не годятся в примеры либерального наукоотрицания, может быть, дело в специфике исторического момента и можно предполагать, что либералы окажутся не меньше консерваторов склонны отрицать науку, если возникает случай, задевающий базовые принципы их мировоззрения.

Наконец, что бы ни показывали данные исследований, нельзя отрицать, что призывы и действия, направленные на запрет ГМО, исходят преимущественно от левых. Левандовски (в соавторстве с Джозефом Усински и Карен Дуглас) пишет:

Ученые и организации Америки, участвующие в ГМО-сопротивлении, связаны в основном с левой политикой, и самые крупные успехи этого сопротивления мы видели в штатах с выраженной левой ориентацией (так, закон о маркировании ГМ-продуктов принят в Вермонте).

При всех этих оговорках эмпирический результат налицо. Левандовски справедливо отмечает: данных, подтверждающих тезис о связи ГМО-отрицания с левыми по преимуществу, недостаточно. Корреляция не обнаруживается.

Но что же обнаруживается? В той же статье Левандовски пишет: по политическим взглядам антинаучник опознаётся не всегда, но один верный признак есть – вера в конспирологию. «Ни одна из двух политических позиций не предсказывает отрицания ГМО, – пишет автор. – А вот конспирологическое мышление предсказывает отрицание всех трех научных концепций, правда, варьируемое в широком диапазоне степеней. Твердая вера в широкий набор конспирологических теорий указывает на отрицателя ГМО, вакцин и глобального потепления». Будь вы хоть либерал, хоть консерватор, но если вы конспиролог, то с высочайшей степенью вероятности вы и наукоотрицатель. Зависимость четкая.

В каком-то смысле мы здесь совершаем полный круг и приходим в исходную точку: от версии о том, что политические убеждения человека могут объяснить его отношение к науке, мы вернулись к стратегии пяти ошибок. По какой бы причине субъект ни отрицал научное мнение в том или ином вопросе, разве не важнее для нас то, как он пытается оправдывать свою позицию? Да, в каком-то смысле. Вспомним книгу Шмидта и Бетш. Но не забудем также о проблеме суждения с защитой идентичности. Когда идея угрожает идентичности человека, он хватается за то, что можно ей противопоставить. И единственный способ бороться с этим – обращаться к человеку со всем сочувствием, теплом и пониманием, какие только у вас для него найдутся.