Отрочество 2

Будь я совершеннолетним, мог бы просто раствориться в городе, и через границу… да хотя бы в Австро-Венгрию. Габсбурги традиционно не ладят с Романовыми, привечая беглецов, тем паче денежных.

Пока я эмансипирован лишь частично, а несколько лет проводить на нелегальном положении или затевать сложные, дорогостоящие и де-факто безнадёжные судебные процессы из-за границы как-то не тянет.

Да и неприятности опекуну такой побег может доставить ни разу не шуточные. Несмотря на отсутствие судебных постановлений. Предписание! С-суки…

Маетно, тошно и зло, а время… ах да, ходики. Сверился с карманными, запустил часы в гостиной, да и сдвинул мебель обратно. Скоро Надя из гимназии придёт, Санька из Училища вернётся. Так-то он на месте обедает, но сейчас вроде как из солидарности и желания поддержать меня, приходит на обед домой.

На обед собрались всем домашние и ещё чуть-чуть сверху. Иосиф Филиппович, огрузнув устало на стуле, медленно ел, роняя слова.

- Добиваемся суда, - ложка отправляется в рот, обрамлённый седыми усами, несколько жевательных движений… - гласного и открытого.

- Главное сейчас, - пояснил дядя Гиляй супруге с дочкой, - перевести дело из русла внесудебного в законодательное. Гласный открытый суд – то, что нам сейчас нужно. Выбить все эти подпорочки постановлений, сорвать оковы безсудных предписаний!

- Все шансы, - закивал адвокат, поймав вопросительный взгляд Марии Ивановны. Он пожевал губами и добавил с некоторым сомнением:

- Не могу ручаться, но по всему выходит, что дело готовил покойный Трепов, - он закрестился при упоминании покойника, а Надя, напротив, поджала гневно губы, сцепив демонстративно перед собой кисти рук. Ну, мать ей потом выскажет…

Санька перекрестился с видом человека, узревшего своими глазами Божественное правосудие.

- Сам, или в его канцелярии, - Иосиф Филиппович еле заметно пожал плечами, и одними глазами показав Марии Ивановне на стоящую посреди стола супницу, и та, за неимением удалённой из гостиной Татьяны, поухаживала за ним, долив пару половничков, - сказать уверенно не могу, да по сути и неважно. Заторопились, или из-за отсутствия должного контроля допустили ошибки на каких-то этапах, не суть.

- На таран их брать, - бухнул тяжко задумавшийся опекун, зажав по-мужицки ложку в кулаке, - пока не спохватились. Суды, общественность, да даже…

Он подёргал себя за ус.

… - даже и полиция, - прозвучало без особой уверенности, - Новая метла, так сказать… да и неофициально могут… да-с, могут, потому как не все…

Опекун задумался, и на широкое лицо его выползла улыбка хулиганистого мальчишки, задумавшего какую-то нешутошную пакость.

- Я, наверное, не вернусь ночевать, - тихонечко предупредил он супругу и домашних, сызнова одеваясь на выход после обеда, - надо будет подёргать за кое-какие ниточки.

Чмокнув Марию Ивановну в уголок губ, опекун выскочил за дверь, догоняя адвоката.

- Ма-ам, - напомнила о себе Наденька, - девочки к вечеру ближе на чай придут, ты не против?

- Да помню, помню, - отмахнулась та, - Бога рада! Позавчера ещё предупреждала.

- Ну… - засмущалась девочка, - мало ли, вдруг изменилось что?

… и глазами в мою сторону с видом заговорщицы.

- Общественность будем поднимать, - как только мать удалилась, горячечно объявила Надя, схватив меня за руку, - ты знаешь, какие девочки у нас есть замечательные?!

Закивал ей с видом самым серьёзным и благодарным, хотя какая там общественность из гимназисток? Так… почувствовать себя причастными к чему-то…

… и так стало вдруг стыдно этой своей снисходительной взрослости! Девчонки, да. Могут немногое, но ведь пытаются же! Пусть пока скорее моральная поддержка, пусть… зато вырастут, по крайней мере, людьми не равнодушными.

- Ох, Надя, - обнял я её порывисто, - как же мне с вами повезло!

- Скажешь тоже, - заалела она, оттолкнув меня слегка.

- И неча обниматься, - неожиданно выговорил мне Санька, пока Надя скрылась на кухне, отдавать горнишной распоряжения перед приходом подруг, - с Фиркой вон…

… и как ухи заполыхали! Как засмущался!

- Ну а если и да!? – с тихим вызовом сказал Чиж, косясь на дверь кухни, - Сейчас нет, а вот потом…

Он окончательно засмущался, и я хлопнул его по плечу.

- Хороший выбор, брат!

« - Однако! – думалось мне, - Однако!»

И никаких больше слов и мыслей, только это словечко, да вся непростая ситуация с Санькой. Как-то оно всё сразу пошло, кувырком.

- Туки тук! – постучалась Надя в нашу комнату, - Можно?

- Заходи! – отозвался я, поворачиваясь на стуле. Усевшись на стуле рядышком, она поправила подол платья и начала рассказывать, какие у них в классе замечательные девочки, и как они все… как одна…

Санька подвернув одну ногу под себя, сидел на кровати, делая наброски в альбоме. Всё как всегда, только теперь это видится совершенно в ином свете.

Выговорившись, Надя поделилась проблемой:

- Творческий кризис, не идут рассказы о Сэре Хвост Трубой, - и опечаленный вздох.

- Бывает, - покивал я с видом умудрённого старца, – сделай перерыв.

- Может быть, и сделаю, - неуверенно пожала плечом девочка, явно не воодушевлённая предложением.

- Или смени жанр, - поменял я предложение.