Отрочество. Автобиография… почти.

К десяти часам у манежа собрались все участники циркового представления. Все двадцать человек, которые завтра должны будут веселить и удивлять публику. На всех яркие блестящие костюмы с разнообразными узорами и другими придуманными штучками. Все участники без исключения были готовы к новому сезону и ко всем многочисленным выступлениям, которые должны пройти в этом году. Что сказать — дети, а они всегда полны сил и энергии.

Появление меня в таком мрачном траурном костюме вначале вызвало удивление, но потом они, конечно же, согласились, что для фокусов нужен именно такой — камерный.

Пересчитав и убедившись, что все на месте, Любовь Васильевна вышла на середину манежа и заговорила:

— Сегодня, как вы знаете, у нас генеральная репетиция, а завтра выступление — первое в этом сезоне. Оно-то и должно стать ключом ко всем последующим. Итак, меньше слов — больше дела! Зачитаю вам программу на завтра. Она, кстати, будет висеть здесь, за кулисами.

— Открывает наше представление, как всегда, танец. На этот раз я выбрала «Русский сувенир». Затем клоуны с пантомимой «Гвоздь». Далее «Лестницы». Клоуны — «Сонный экстрим». Седьмой номер — «Жонглеры». Восьмой — клоуны «Наушники из лапши». Девятый — «Пластический этюд». Десятый — клоуны. Одиннадцатый — «Дуэт на катушках» (девочки). Двенадцатый — клоуны. Тринадцатый — «Гимнастка на шесте». Четырнадцатый — клоуны. Пятнадцатый — «Фокусы». Шестнадцатый — «Ванькины именины». Семнадцатый — «Дуэт на катушках» (мальчики). Завершает нашу программу «Парад». Ну что, всем ясно? Все готовы? Тогда прошу первый номер! Мы начинаем!

Раздалась музыка, и пошел номер. На манеж вышли три девочки одного роста в современных русских костюмах и стали исполнять танец вперемежку с различными цирковыми трюками. Затем появились клоуны с размалеванными лицами и в таких же разноцветных костюмах. Далее — все, как по программе…

Скоро пришла очередь показывать свое мастерство гимнастке на шесте — Евгении Фоменковой, которую я видел в самый первый день знакомства с цирком — шесть месяцев назад. Ее прямо так и вынесли, на железной «палке», двое мальчишек.

— А шест у вас еще никогда не ломался? — спросил я у рядом стоящего Алексея — исполнителя акробатического этюда вместе с Анастасией Конарейкиной.

— Нет, а что? — удивленно посмотрел он на меня.

— Значит, скоро сломается.

— Откуда знаешь?

— У девочки не та комплекция!

— Да-а-а?

Видимо, он об этом никогда не задумывался.

Не прошло и минуты после нашего разговора, как раздался режущий уши скрип, и шест, который, по словам «никогда не ломался», согнулся пополам и переломился ровно посередине. Как мне было жалко Евгению! Она в это время выполняла последний трюк — «солнышко». Девочка от изумления и страха открыла рот, но так и не закричала — видимо испуг был сильнее — а упала лицом в опилки. Плохо лишь то, что покрывало сняли — решили накрыть манеж завтра, перед началом выступления… Женя подняла лицо… слез не было — видимо удачно приземлилась, но вот рот был полностью забит опилками. Она выдохнула, забрызгав костюм подбежавшей к ней девочке, и уже в сторону сплюнула, все равно попав на костюм, но на этот раз мальчика, который также поспешил ей на помощь.

«Вот тебе и благодарность!» — подумал я, подойдя ближе.

— Как ты? — спросила Любовь Васильевна, оказавшись около Евгении самой первой.

Та вроде оправилась от испуга и, выплюнув остатки опилок, смогла выдавить из себя:

— Вроде ничего… руки на месте, ноги тоже.

Девочка поднялась и отряхнулась. Ей помогла и руководитель, которая достала платочек и вытерла ей лицо. Та чихнула.

— Спасибо.

— Тебе сейчас нужно прилечь. Полежи, приди в себя…

— А мой номер?

— Номер? И ты после этого можешь о нем думать? Я исключаю его из программы из-за отсутствия реквизита и в связи с твоим состоянием.

— Но я не могу… я так долго его готовила… и теперь все бросать?

Она заплакала. Любовь Васильевна сказала двум девочкам — подругам Жени отвести ее в гримерную и немного посидеть с ней.

Репетиция была сорвана!

Прибежал взволнованный оператор — Сергей — муж Любови Васильевны.

— Что у вас здесь… Как это могло произойти?

Он наклонился над двумя частями бывшего шеста и стал их рассматривать.

— Здесь подпилено! — вынес он заключение.

Удивление захватило окружающих врасплох. Все стояли в нерешительности, не зная, что делать. Было потрясением для артистов и руководителей то, что в дружном цирковом коллективе — диверсия. Но это были еще не все сюрпризы! Удивление возросло во много раз именно тогда, когда на манеже появилась Евгения Фоменкова, держащая в руке шест, идентичный тому, который оказался сломан. В глазах девочки ясно можно было прочитать недоумение. Такое же было и со всеми остальными.

— Что это? — спросила Любовь Васильевна.

— Вроде мой шест, — неуверенно сказала девочка, переводя взгляд с поломанного шеста на целый.

— Откуда он у тебя? — спросил Сергей Дмитриевич.

— В гримерной лежал, но я точно помню, что перед репетицией взяла его и принесла на манеж.

— А двух подобных у нас не может быть, — медленно произнесла руководительница.