Отрыв

уметь проигрывать. И дать своей команде понять, что проигрыш тебя огорчает. Поверь,

Лейн, спорт станет совершенно другим, когда ты перестанешь возбуждаться от

выигрышей.

– Может, избавишь меня от ветеранской мудрости? – Лейн вновь прильнул ближе.

– Конечно. Но позволь мне кое–что сказать, сосунок. – Лейн злобно на него глянул,

а Джаред его поцеловал. – Ты не играл в моей команде и не был моим капитаном. Но ты

научил меня, как заново полюбить игру. Ты показал мне, что вполне нормально думать о

себе и верить, что я умею не только махать кулаками. Ты вернул мне то, что даже не

казалось потерянным.

– Хочешь сказать, я сам виноват в твоем крутом сэйве?

– Было круто, да? – согласился Джаред, будучи не в состоянии промолчать. Он

улыбнулся и поцеловал Лейна. – Помнишь, ты сказал мне, что подождешь, чтоб

выслушать мою историю? Я хочу ее рассказать, потому что теперь готов. Казалось, я и

раньше был готов, но, наверно, мне нужно было быть готовым по–настоящему.

– Пошел на хер, – буркнул Лейн, но кивнул, и Джаред заметил легкий намек на

улыбку. – Иди отмечай победу со своими отморозками. А еще передай Аарону, что скорее

замерзнет ад, чем я возьму его член в рот. Хотя я мог бы ему передернуть. Если б он

напился, а ты был бы не против. Он похож на оборотня.

– Передам. – Джаред замер и наблюдал, как Лейн выпрямил плечи, как

побежденный генерал. – Но я бы остался, если б ты захотел.

Лейн вроде бы задумался, но потом покачал головой.

– Иди развлекайся, Шор. Так сделал бы я, оказавшись на твоем месте. Как бы я

оттянулся. Выпил бы, наверно, три–четыре “Доктора Пеппера”. – После дня рождения

Лейн отказался от алкоголя, найдя похмелье отвратительным.

Шутка означала, что он будет в порядке, но по–другому и быть не могло. Игра не

разлучит их. Джаред еще раз его поцеловал, а потом произнес:

– Я расскажу тебе свою историю, и знаешь, что ты сделаешь после?

– Разревусь? – Лейн вопросительно на него глядел. – История из такой категории?

– Раньше да, но сейчас нет. – Джаред приник ближе и, понизив голос, проговорил Лейну в

ухо: – Ты меня трахнешь.

И он ушел с командой отмечать и напиваться, и снова и снова пересматривать свой

сэйв и праздновать свое геройство.

Глава 9

К двум часам следующего дня Лейн почти пережил проигрыш “Си Сторм”.

Несколько товарищей по команде прислали ему сообщения с извинениями за

обидные слова в адрес Джареда, сказанные до и после игры. Лейн же отправил в ответ:

“Поверьте, я не возражаю. А чуть позже даже кое–что использую”, а потом отправился

на пробежку по пляжу. Затем поинтересовался у Райана, может ли он на несколько часов

получить квартиру в свое распоряжение.

– Конечно. Я все равно поеду к Зоуи. У нее дома так чисто. – Райан выпучил глаза.

Из всей команды Райан быстрее всех забыл о поражении. В десять часов утра он уже

узнавал, получится ли достать билеты на финал.

Позже Лейн заскочил к Райли, решил проведать друга и убедиться, что он был в

порядке, хотя проигрыш не был виной Райли.

– Я не сумел быстро добраться до шайбы и перехватить, как сделал Джаред, –

пояснил Лейн. Казалось, у Райли все было хорошо. Он был немного молчалив, но не

слишком расстроен. Опять–таки, учитывая, что соседом Райли был Итан Кеннеди, даже

Райан в сравнении с ним был тихоней.

Когда Итан только нарисовался, Лейну было на него плевать. Он посчитал, что тот

станет в открытую негативно высказываться о гомосексуальности Лейна. Как оказалось,

Лейн явно недооценил веселого татуированного Итана. Не только в плане отсутствия

сложностей, но он также пообещал измордовать всех, у кого эти самые сложности

возникнут.

Если кого–то в команде и смущала ориентация Лейна, никто не проронил ни слова.

Но у них вошло в привычку бормотать Лейну извинения и замолкать, если кто–то

использовал слово “членосос”. Капитан Лейн введет традицию неловких ситуаций в

команде. Но именно Итан Кеннеди положил всему конец, после тренировки подошел к

Лейну в раздевалке и произнес:

– Я слышал, нам нельзя рядом с тобой говорить слово “членосос”, потому что ты

сосешь член. Это глупо. Не то, что ты сосешь член, минет – это круто и всякое такое. Но на

льду это слово для меня очень важно, Кортс.

– Знаю, – как всегда честно ответил Лейн. – Я не просил парней его не употреблять.

Думаю, они просто не хотят меня обидеть. Или что–то подобное. – Было приятно. Правда.

Но Лейн чувствовал себя аутсайдером, больше не вписывавшимся – видимо по общему

признанию его отнесли к несовершеннолетним – в их спортивную манеру выражаться.

– Кого–нибудь напрягает, что капитан Кортэлл любит сосать члены? Типа по–

настоящему? Кто–нибудь глуп настолько, чтоб считать, что из–за него он станет геем? А?

Меня бесят гомофобы, но я не могу играть в хоккей и не говорить “членосос”.

Равносильно тому, что просить НАСА не говорить о космосе.

Лейн не понял сравнения Кеннеди, но промолчал, потому что товарищи по

команде разглядывали друг друга.

– Всем плевать. Просто... что если он разозлится?

– Тогда он велит тебе захлопнуться. Что это еще за дерьмо? Думаете, ваш капитан