Отрываясь от земли

Джастин откинулся на спинку стула, изучая узор на потолке.

Ему почему-то вдруг стало трудно дышать. Словно Джастина ушла и забрала с собой весь воздух, унесла кислород, выключила его легкие и он больше не способен вдохнуть.

Что за ерунда? Как такое может быть?

От присутствия или отсутствия другого человека не могут нарушаться дыхательные функции.

Просто поразительно, насколько мнительным он стал за последнее время.

Джастина вернулась.

— В зале что, добавили верхний свет? — с недоумением спросил Джастин.

Джастина с удивлением огляделась:

— Может быть… В туалете не слишком светло, так что этот зал в любом случае кажется мне уже достаточно светлым. Но где же мой капучино? Кажется, вы торопились…

— Несколько минут погоды не сделают, — успокоил ее Джастин.

Джастина взглянула на него исподлобья… и у него опять перехватило дыхание. Этот взгляд, как тогда, в рейсовом автобусе… Интересно, она понимает, как ее глаза действуют на людей? Просто какой-то гипнотический взгляд. Темные глаза утопают в еще более темных ресницах… и не дай бог ей при этом еще и улыбнуться.

— Почему вы на меня так смотрите? — смущенно спросила Джастина.

Джастин немного помедлил, собираясь с духом… И с мыслями.

— Вы… Кажется, вы меня абсолютно не помните.

— А разве мы с вами где-то встречались?

Удивленно распахнутые глаза, наивный взгляд, глубокий, вместе с тем — почти детский… Даже как-то неловко рассеивать ее заблуждение.

— Помните, в автобусе?.. Вы заплатили за мой билет. Это было всего несколько дней назад.

Джастина покачала головой.

— Боюсь, что уже не вспомню.

Еще бы она вспомнила…

Ей тогда предстояла встреча с Ником.

И случайный пассажир, оказавшийся не в состоянии заплатить за несчастный проездной билет, хотя был одет в дорогой черный костюм и щегольские ботинки, прошел мимо ее сознания. Она сделала доброе дело и пошла дальше — разбираться с собственными неурядицами и проблемами. А потом она услышала то, что надолго выбило ее из колеи. И уже Мэгги делала доброе дело, промывая ей мозги и всячески возвращая утраченную самооценку.

— Как бы то ни было, вы очень выручили меня тогда. Даже не представляете как.

— Я рада, — осторожно отозвалась Джастина.

— Видимо, вы очень часто помогаете незнакомым людям, раз даже не запоминаете ситуации, в которых это происходило.

— Кажется, я что-то припоминаю. У вас тогда был очень грустный вид. Потерянный. Поссорились со своей девушкой? — Увидев, как изменилось его лицо, Джастина испугалась — кажется, ненароком она наступила на его больную мозоль. — Простите… я не хотела лезть не в свое дело.

Впрочем, Джастин оправился достаточно быстро. Ощущение, будто его ударили под дых, практически сразу исчезло.

Он соображал, что же ему сказать. Сообщить причину своих неприятных ощущений? Она наверняка начнет чувствовать себя виноватой. Исчезнет та непринужденность, с которой Джастина до сих пор с ним общалась. Появится скованность. В худшем случае — она свернет общение с ним… часом раньше или часом позже — роли уже не играет… и попрощается.

А потом придется вновь ждать случайности, которая опять столкнет их в этом большом городе?

Джастин промолчал.

В конце концов, какой прок в этом признании?

Какой смысл рассказывать Джастине о постигшем его горе, если от ее присутствия ему необъяснимым образом уже почему-то становится легче?

Ей принесли суп, а Джастину — его тосты. Он осторожно надкусил один, почувствовал кисловатый привкус хрустящего хлеба.

Следующий кусок был уже больше. Джастин ел с удовольствием, а тело чуть ли не пело каждой клеточкой от восторга: наконец-то его обладатель вспомнил, что некоторые потребности неплохо было бы время от времени удовлетворять…

За столиком стояла тишина.

Никто из них не знал, о чем говорить.

Джастина видела, что у ее спутника определенно какие-то неприятности. В таком случае зачем он привел ее сюда? Неужели действительно ему так необходима компания во время обеда? Чепуха какая-то.

Джастин… Джастин попросту не знал, о чем с ней поговорить. Ему легко дышалось и с аппетитом обедалось. Он всего лишь хотел, чтобы это состояние продлилось как можно дольше. Он пользовался присутствием Джастины, как костылями, которые помогали ему переносить гнетущую тяжесть, с недавнего времени поселившуюся у него внутри.

Его не напрягало это молчание. Ему было комфортно и легко. Но рассудком он понимал, что все-таки неплохо было бы хоть как-то поддержать беседу.

И не знал, о чем можно говорить…

5

— Это было самое странное свидание в моей жизни!

Джастина с усталым вздохом плюхнулась на кухонный диванчик. Диванчик жалобно скрипнул. Мэгги со снисходительной и доброй усмешкой смотрела на подругу.

— Есть будешь?

Джастина помотала головой.

— Может, позже… Да, давай попозже! А хочешь, мы с тобой испечем блинчики?

— Хочу. У меня даже есть к ним сыр и клубничный джем. Но не заговаривай мне зубы, Джасси.

Джастина с рассеянным видом посмотрела на подругу.

— Почему это я заговариваю тебе зубы?

— Потому что не спешишь выложить, что с тобой случилось, — улыбнулась Мэгги.

— А, ты об этом. Конечно, я расскажу. Вот только переведу дух. Кажется, я устала…