Отщепенец

Жестом йогин остановил Кешаба, уже открывшего рот, чтобы возразить — и антис промолчал, весь обратившись в слух. Многие ученики слушали гуру внимательно, но лишь сейчас Горакша-натх видел, как затасканный оборот речи обретает наглядное воплощение.

— Лусэро Шанвури ещё жив, как я понимаю?

— Да, гуру.

— Натху тоже жив. Да, он в плену, но нет ничего вечного. Плен — тоже не навсегда. Совершать ошибки — это в человеческой природе. В этом нет стыда. Стыдно не признавать своих ошибок, упорствовать в заблуждении. Путь упрямства ведёт в тупик, но вы, шри Чайтанья, избежали тупика. Иначе вы бы не обратились за советом.

Антис смотрел на йогина с такой надеждой в глазах, что гуру сделалось зябко. На миг ему показалось, что Кешаб явился к нему за серьгами даршани, и сейчас Горакша-натх взрежет просителю ушной хрящ, зная, что проситель недостоин серёг.

— Стыдно впадать в уныние. Стыдно отчаиваться. Стыдно опускать руки. Признать ошибку значит встать на путь исправления. Встать и сделать первый шаг.

Тишина. Не слышно даже дыхания людей. Лишь за дверью мерно поскрипывал пол: начальник караула не находил себе места. Он очень старался не шуметь, и у него даже получалось, пока тишина не разоблачила начальника.

— Выбор, — голос подвёл Кешаба. Великану пришлось откашляться, прежде чем он сумел продолжить. — Скажите, гуру… Что бы выбрали вы?

Горакша-натх молчал.

— Доведись вам выбирать между жизнью и смертью, а? Что выбрали бы вы сами?!

— Я выбрал бы жизнь.

Гуру улыбнулся: едва заметно, одними уголками губ.

— Почему?

— Потому что смерти не существует.

Не вставая, лидер-антис расы Брамайн почтительно склонился перед йогином, коснувшись лбом пола.

— Благодарю вас, гуру-махараджа. Теперь мне есть, ради чего жить.

Он поднялся на ноги, сложил ладони перед грудью — Вьюха и Капардин в точности повторили его жест — и вся троица покинула комнату.

— Мой мальчик, — сказала Мирра Джутхани. — Он скоро вернётся.

V

Горакша-натх не чурался благ цивилизации. «Всё мне дозволено, но не всё мне полезно, — говаривал его престарелый учитель. — Всё мне дозволено, но ничто не должно владеть мною». В последнем Горакша-натх был полностью согласен со своим гуру. В частности, у него имелся вполне современный визор-центр с тремя сотнями каналов и выходом в вирт, но включал его йогин редко.

Новости были ему дозволены, но не все — полезны. Новости были ему дозволены, но они не владели Горакша-натхом.

Желая отсеять несущественное и устаревшее, гуру запустил программу сортировки. Приоритеты: тематика, персоналии, новизна, повторяемость, рейтинг канала и рейтинг сообщения. Сортировщик не подвёл:

— …всколыхнуло всю Ойкумену!

Пиллай Рао, диктор канала «Чайтра сегодня», сиял сверхновой звездой:

— Мы повторяем это беспрецедентное заявление для тех наших зрителей, кто пропустил два предыдущих спецвыпуска…

В сфере возник Кешаб Чайтанья. Для выступления антис облачился в ярко-красное дхоти, повязанное традиционно, по-чайтрански. Кешаб был гладко выбрит, по обыкновению хмур и сосредоточен. Похоже, недавнее безумие полностью покинуло антиса.

Надолго ли?

— Мы, антисы расы Брамайн, заявляем, — без всяких предисловий заговорил Кешаб. Голос великана звучал сухо, невыразительно, хотя произносимый им текст предполагал богатство интонаций. — Натху Джутхани — наш брат. Он наш по плоти и крови, по волне и лучу. Оставить его в руках похитителей означает для нас вечный позор. Если Верховный Паришад и махараджа Аурангзеб решат применить военную силу для спасения Натху Джутхани, мы поддержим священный поход наших братьев. Восстановление справедливости — не агрессия. Спасение пленника — защита родины, где бы пленник ни находился в данный момент. Антисы расы Брамайн вернут мальчика на Чайтру любой ценой.

— Другие брамайнские антисы, — вмешался диктор, — подтвердили: они полностью согласны с заявлением Кешаба Чайтаньи. В случае военного конфликта с Ларгитасом они готовы выступить…

Кешаб выбрал путь жизни. На этом пути его ждали миллионы смертей. Но ведь смерти не существует? Так сказал наставник, а наставник всегда прав. Антисы, подумал гуру. Антисы идут на войну.

И увидел Ойкумену — дерево, треснувшее от удара молнии.

Контрапункт Интересное дело, или Гений дипломатии