Отщепенцы

На следующий день мужчины приехали в клуб ближе к полуночи, имея при себе пригласительные билеты, на которых указано время начала боев. Залихватское поведение Зака в новом окружении создало вокруг него ауру дерзкой беспардонности мнимую видимость власти, а потому он мог себе позволить до последнего тянуть время с принятием решения, примет ли он участие в ставках на бои. По правде говоря, ему фиолетово на всякие там ставки и выигрыши, он не за тем сюда приехал. Сегодня они с Яном были твердо настроены, выведать информацию о местонахождении Софии у владельца той злополучной тачки, и оба облегченно вздохнули, увидев ее на стоянке.

Это были самые грязные бои, которые только видел Ян в своей жизни! Таких зверских приемов, беспощадных захватов и жестоких ударов он не встречал даже в колонии, а там дрались далеко не профессионалы и каждый бился на выживание как мог, безжалостно мутузя противника до победного конца. Здесь же суставы выкручивались живьем, заставляя поверженного истошно орать. Кости ломались, как игрушечные, причиняя адскую боль, что выливалась в душераздирающие крики. Противники, как звери, вгрызались друг в друга, вырывая зубами куски мяса. Глазные яблоки выдавливались, мягкие ткани превращались в бесформенные окровавленные куски плоти. Толпа ревела, как одичавшая, требуя больше зрелищ, больше крови. Все эти важные цивилизованные мужчины в дорогущих костюмах превращались в животных от вида чужой невыносимой боли, чуя в воздухе запах крови и пота. Утонченные изысканные женщины не уступали им в кровожадности, вопя, как резаные, когда один из тиранов побеждал, а полумертвого противника утаскивали с ринга, оставляя следы его крови.

Это пировали ироды и садисты, получая извращенное удовольствие от вида мучительной боли еще живых людей, слыша их озверелые крики и предсмертные хрипы. Но для них – это просто куски мяса, призванные обогатить и без того разжиревших толстосумов. Запах больших денег, что приправлял это адское блюдо, распалял их аппетит еще больше.

Ростовских выглядывал среди бушующей толпы Софию, обходя зал по кругу, но нигде не находил. Высматривал блондинистого хмыря – тоже безрезультатно. Он начинал раздражаться от бесполезного топтания на одном месте и злиться на извращенно-веселую толпу, в которой он оказался против воли.

Оглушительно заиграли фанфары, призывая успокоить публику и обратить свое внимание на ринг, куда вышел помпезный мужчина. Тот самый, которому чесались руки набить холеную морду. Светлые волосы уложены в элегантную прическу, дорогой смокинг выдержан в бело-золотистых тонах. Белые лакированные туфли и белые перчатки завершали образ. Ян стиснул руки в кулаки, чтобы не ринуться на него, выдирая с мясом и кровью из него сведения о Софии, как только что демонстрировали бойцы, осознавая всю тщетность такого порыва.

– Дамы и Господа! – торжественно начал он свою речь. – Я, как радушный Хозяин, безмерно счастлив видеть ваши радостные лица в своей скромной обители. Именно ваша преданность этому месту вдохновляет меня выдумывать и воплощать в реальность новые и новые развлечения, дабы угодить вашим претенциозным вкусам. Надеюсь, то, что вы увидели, подогрело ваш аппетит к основному блюду. Встречайте наших лучших гладиаторов, бьющихся не на жизнь, а на смерть, представляющих интересы – при всем уважении – лучших из лучших, не побоюсь этого слова, властителей мира!

Ян закатил глаза – его порядком утомила чересчур пафосная речь, и он не мог дождаться, когда тот закончит пустой треп, чтобы перетереть с ним лично уже по делу.

– Дамы и Господа! Встречайте – Каннибал!.. – публика взорвалась оглушительным ором, – и Потрошитель! – криком зашлась вторая половина трибун. – Но самое интересное – это выигрыш! – продолжил он, когда шум стих. – Что такое деньги? Это нечто тривиальное, заурядное, обыденное и столь прозаичное, что возвести их в ранг приза, у меня не поднимается рука. – В подтверждение своих слов, он вынул из внутреннего кармана пиджака крупную купюру, поджег ее зажигалкой и уже от нее прикурил сигару. Небрежно выронил ее на пол и затоптал ногой. – Это обычные клочки бумаги – серые, зеленые, шуршащие или смятые – это просто бумажки, которые опошляют нашу восхитительную жизнь, принижают наше достоинство, опуская нас на одну ступень с нищими голодранцами, продажными шкурами и прочей чернью, что ведутся на что угодно, ради денег. Я же хочу представить вам, достопочтимая публика, нечто особенное, удивительное, эксклюзивное. То, за что стоит бороться и побеждать. То, за что стоит действительно проливать кровь. То, за что можно умереть, – Хозяин умело подогревал кровь и любопытство публики. – Вот оно – сокровище этого бала!

Ослепительный свет прожекторов осветил клетку, парящую над рингом, с которой мягко соскользнула сверкающая ткань. Внутри клетки в полный рост стояла София. Толпа притихла, и Ян услышал скрежет своих же зубов. Этот сучий выродок выставляет его жену, как главный приз?!?! «Я тебя урою, мразь!» – мысленно пообещал ему Ян.