Отшельник

Вдруг пыль рассеялась. Пондюэль ударил по тормозам.

Дорога была пустынна; впереди пестрели домишки Лахареса.

– Мать твою, – озадаченно выругался Пондюэль.

– Вон он! – Эрхард показал пальцем на фургон, припаркованный в сотне метров впереди, в выемке между скалами. Они успели заметить и Паскуаля. Почти незаметный на фоне светло-бурой земли, он взбирался на Кальдерон-Ондо.

– Что он делает? – недоумевал Эрхард.

– Может, он любит вулканы.

Жители острова обожают свои вулканы. В детстве – в школе, в воскресной школе – их возили туда на экскурсии. Всякий раз, когда к ним приезжали родственники с материка или с других островов, они везли их к вулканам. Кальдерон-Ондо – самый красивый из них; он почти идеальной формы, а края кратера такие отчетливые и узкие, что кажется, будто ими можно порезаться. В то же время Кальдерон-Ондо пониже Колорада; поэтому там меньше туристов. По сравнению с Кальдерон-Ондо вулкан Колорада кажется мятым, как старая шляпа. Может быть, Пондюэль прав и Паскуаль в самом деле любит вулканы.

Эрхард с трудом удержался, чтобы не уточнить: Кальдерон-Ондо – не вулкан, а метеоритный кратер. Это щекотливая тема, предмет ожесточенных споров на Фуэртевентуре. Несколько лет назад обсуждение стало таким жарким, что раскололо местные туристические бюро на два лагеря: вулканистов и метеористов. Эрхард склонялся к метеорной версии, особенно после того, как дважды прочел двухтомный труд бельгийского ученого Нормана Зекте-Бидо «Круг жизни» 1972 года. Он представлял себе метеор весом почти в сто килограммов, ненамного больше мяча для пляжного волейбола. Живо воображал, как этот «мячик» несколько тысяч лет назад упал на остров. Если бы кто-то тогда стоял на африканском побережье, он бы увидел огромное грибообразное облако, которое поднялось с поверхности воды.

– Оставайся здесь, – сказал Эрхард, вылезая из машины.

– Мне пора назад. Мы с женой празднуем день Богоматери Кармельской, – возразил Пондюэль, хотя и не слишком уверенно.

Эрхард наклонился в открытое окошко:

– Подожди десять минут. Если я не вернусь, уезжай. И забудь, что видел меня.

Пондюэль в растерянности молчал. И тут Эрхард вспомнил, что собирался взять у Пондюэля мобильник, позвонить Солилье и рассказать о штучке для компьютера, которую он бросил в аквариум. Но сейчас было уже поздно.

– Пондюэль, будь добр, передай Солилье, которая живет по адресу: Рейес-Католикос, сорок шесть, что я кое-что положил в аквариум в кафе «Адзура» в Корралехо. Аквариум в туалете. Пондюэль, это очень важно.

– Аквариум в туалете? О чем ты, мать твою?

Эрхард снова достал пачку евро.

– Если я не вернусь, они твои. – Он бросил купюры на пустое сиденье. – Но ты должен, непременно должен передать Солилье мои слова.

Пондюэль молча взял деньги.

Повторив адрес Солильи и название кафе, Эрхард начал подниматься в гору следом за Хуаном Паскуалем.

Эрхард ожидал услышать, как Пондюэль заводит мотор и выезжает на дорогу, но не услышал. На полпути к вершине он увидел, что «лексус» по-прежнему ждет его – белая машина теперь была размером с ноготь.

Подойдя к кратеру, Эрхард упал на колени и сжался, стараясь не пораниться об острые камни. Он никогда не был солдатом; в молодости он уклонялся от армии. Но сейчас он жалел, что не знает больше о военной службе, иначе он, вероятно, сумел бы подкрасться к кратеру так, чтобы его не видели и не слышали. Он слегка сместился влево, уходя с туристской тропы, отлично видной на истоптанной земле.

Хуана Паскуаля нигде не было.

Эрхард дошел до края, сел на корточки и заглянул в огромную чашу, круглую и грубую, бежевую с черными вкраплениями, отполированную до гладкости тысячами туристов, но по-прежнему невинную и неземную, как в тот день, когда сюда упал метеорит. Зекте-Бидо писал, что скальные образования Кальдерон-Ондо, по сравнению с соседними вулканами, подверглись куда более сильному дроблению. Как будто их мололи в ступе. Для Эрхарда все было очевидно. На Ондо нет крупных скал, но кое-где тянутся к небу длинные, тонкие стебли растений. Вдалеке пасся козел; он неустанно пережевывал траву.

Как Хуану Паскуалю удалось скрыться за краем кратера? И все же он исчез, словно фокусник. Эрхард осторожно сел и стал внимательно осматривать кратер, не пропуская ни одного утеса, ни одной расселины. Правда, здесь не было таких высоких утесов, за которыми мог бы спрятаться человек. Может быть, Паскуаль спрыгнул в кратер и залег среди камней? Эрхард посмотрел вниз, в стороны, снова изучил каждый квадратный метр. Глаза слезились от напряжения. Но он ничего не заметил.

Козел направлялся к нему. Он не трусил по прямой, а двигался зигзагом, то бежал, то останавливался, то прыгал. «Его» козлы, Лорел и Харди, научились подходить к нему лишь через несколько лет… да и то только после того, как он погремит сухим кормом в ведре.