Отшельник

– Не сомневаюсь, Марселис выкроит несколько часов, чтобы ввести вас в курс дела. Во время хорошего обеда, – добавил Эммануэль и сменил тему. – И пожалуйста, поживите в квартире Рауля. Платить за нее буду я. Поживите несколько месяцев; мы ее продадим, когда спрос вырастет. К тому времени вы успеете немного отложить и сможете купить себе квартиру. Говорят, скоро недвижимость вырастет в цене.

Эрхард не знал, что и думать.

– А как же Рауль? Что, если он вернется?

– Больше не произносите при мне его имени.

– Палабрас, он ваш сын!

– Он умер.

– Никто ничего не знает наверняка. Полицейские утверждают, что он покинул остров, но вы ведь его знаете. Он может быть в Дакаре… или даже в Мадриде! Прошло ведь всего… кажется, одиннадцать дней? Раньше он, бывало, отсутствовал и по месяцу.

– Он умер. Квартиру нужно очистить и выкинуть все его барахло. – Эрхард не понимал, доподлинно ли известно Палабрасу о том, что Рауль умер, или он просто привык настаивать на своем.

– Разве нельзя просто упаковать его вещи и сохранить?

– Почему вы его защищаете?

Эрхард покосился на дверь чулана.

– Как он умер?

– Покончил с собой после того, как опозорил своего отца.

Эрхард подумал: «Самоубийство совершенно не в духе Рауля. Он не только не покончил бы с собой, но и не стал бы жалеть о том, что пошел против воли отца».

– Откуда вы знаете?

– Настройщик, зачем вы лезете в то, что вас совершенно не касается? Повторяю, больше не желаю слышать о нем!

– Я не могу переехать в его квартиру, где стоят все его вещи; это слишком странно. А как же его бумаги и поваренные книги? А его коллекции пластинок восьмидесятых годов, фотографий и вин?

– Повторяю, не желаю больше о нем слышать! Вино можете выпить, а остальное выбросьте. Наймите кого-нибудь, пусть вынесут весь хлам. Делайте что хотите. Въезжайте туда, если хотите. Если предпочитаете свою лачугу в Маханичо, дело ваше. Мне нужно одно: чтобы вы выглядели прилично и не опаздывали на работу. Да, и не вздумайте жадничать, когда будете угощать клиентов обедом.

– Я подумаю, – сказал Эрхард. Он не сказал Палабрасу, что ключ от квартиры Рауля у него. Он не сказал, что с радостью променял бы пещеру на квартиру. Если он переедет к Раулю, многое станет проще. Там есть вещи Беатрис. Она будет лежать на хорошей кровати, а ему не придется постоянно следить за генератором и заправлять его топливом. Если Рауль в ближайшем будущем не вернется или в самом деле умер, никому не будет хуже, если Эрхард поживет несколько месяцев в роскошных условиях. Он останется там до тех пор, пока Беатрис не станет лучше, а у него не появятся деньги, чтобы купить себе жилье. Жилье, достойное директора.

– Пользуйтесь случаем, Настройщик! Я договорюсь о встрече с Марселисом. Если у вас будут с ним проблемы, звоните мне.

Палабрас нажал отбой.

Эрхард налил себе вина, достал из стиральной машины брюки, трусы и полотенца. Мокрые вещи слишком долго пролежали в барабане, и от них плохо пахло. Он развесил белье на веревке. Лорел что-то жевал – Эрхард опознал рукав одной из своих рубашек. Такое время от времени случалось. Одежда падала с веревок, пропадала, а потом в козлином дерьме обнаруживались молния или пуговицы. Он рассыпал по земле сухой корм из миски; козел нехотя отвернулся от бельевой веревки. Эрхард надеялся, что корм привлечет и Харди, – но его не было видно; возможно, он бродит за большой скалой.

Вдруг он вспомнил Билла Хаджи и диких собак.

Что, если они еще больше оголодали? Интересно, способны ли они завалить и сожрать козла? Да, наверное – если, например, козел сломал ногу или застрял между утесами. Он посмотрел на сухую землю. Кто-то недавно ее рыл – козлы? Все в нашем мире не случайно. За всем есть своя история. Есть она и у машины на пляже, картонной коробки, газеты. За ними кроется ряд поступков, какими бы непонятными они пока ни казались.

Мать не бросает своего ребенка без причины. На нее давило какое-то бремя… Она не воплощение зла, не эгоистка. А может, именно потому, что она хорошая, но понимала, что ее ждет, она и хотела избавить своего ребенка от мук взросления. Да, она преступница, но совершила преступление из любви, из альтруистической заботы о благополучии ребенка. Скорее всего, ребенок был оставлен в коробке потому, что его мать утопилась, а машину бросила на пляже. Может быть, она заходила в кафе «Рустика», схватила первые попавшиеся газеты и запихнула их в сумочку… Эрхард пока не понимал, при чем здесь газета, но был уверен, что какая-то связь все же есть.

Несколько часов он возил пассажиров, а ровно в восемь приехал за Аасом. Моника упорно молчала. Эрхарду показалось, что она все время украдкой поглядывает на него, поэтому он не смотрел ей в глаза.

– Она думает, что я идиот, да? – спросил он Ааса.

«Ты опоздал, только и всего».

– Она не считает меня плохим человеком?

«Она слишком порядочная и никогда никого не обижает».

– В том-то и трудность. Твоя мама слишком порядочная. Есть у нее какие-нибудь недостатки или привычки, которые тебя раздражают?

«Она любит влажные поцелуи».

– Так поступают все матери, когда целуют своих детей.