Отсроченный платёж

– «Штирлиц подумал, не упустил ли он чего-то главного?» Марк, проблем не будет, сеньор Валетти прекрасно говорит на английском, но учитывая, что этот проект – не первая его сделка с российской компанией, у него в штате есть русскоговорящий юрист. Поэтому даже я пойму всё, о чём мы будем говорить, – он вновь засмеялся.

Улыбнулся и Марк.

– И это будет первый раз, когда господин Знаменский поймёт всё, что хочет сказать ему иностранный заказчик. Ладно, давай к семи, без опозданий.

– Обижаешь, будем как часы.

Шатов повесил трубку. В такси стоял химический запах ароматизатора воздуха, и у Марка даже начала кружиться голова, потихоньку трансформируясь в какую-то тяжесть в висках. Он приоткрыл окно, и струи свежего воздуха полились в салон. Марк вдыхал этот влажный и холодный осенний воздух, а машина плыла мимо забрызганных грязью остановочных пунктов, однотипных, построенных в послевоенное время домов, первые этажи которых пестрели самыми различными вывесками. Эти низкие, четырёх- или пятиэтажные дома были выстроены на «красной линии», вдоль центрального проспекта города, и, проезжая по этому самому проспекту, можно было увидеть, как из-за спин этих «пенсионеров» выглядывают дома новые, многоэтажные, похожие на муравейники. Некоторые из них кирпичные, встречаются и панельные, а которые совсем новые, облицованы фасадной полированной плиткой, либо выполнены из стекла. Марк хорошо знал этот город, знал все схемы получения разрешений на строительство, выделения земельных участков, утверждений и согласований планов. Пресловутая коррупция съедала всех честных участников рынка, и на плаву можно было держаться, только имея связи, знакомства, вращаясь в нужных кругах и занося в нужные кабинеты. За всё это и отвечал Знаменский, будучи генеральным директором, и отчасти сам Шатов, будучи директором коммерческим. Но если Стас относился к необходимости «заносить» хоть и как ко злу, но злу неизбежному, то Марк, понимая, что никуда деться от этого не получится, всё же всячески избегал визитов в высокие кабинеты. Знаменский шутя называл его чистоплюем и иногда нарочно отправлял на такие встречи, придумав какую-нибудь причину и от души смеялся потом, когда Марк брезгливо рассказывал, как всё прошло. Стас не был человеком беспринципным, просто характер его натуры был таков, что ему нравилось кормить с руки. Ему было безразлично, кто ест из его ладони, будь то чиновник, официант, охранник или все вместе взятые. Окормлял он щедро, как эдакий русский барин, приехавший из столицы в своё имение в провинции. Вообще, Знаменский и по виду, и по манере разговаривать и держаться напоминал Шатову именно помещика, или чрезвычайно разбогатевшего купца первой гильдии. Такой же располневший, всегда в хорошем настроении, розовощёкий, самодовольный. На первый взгляд даже глуповатый. Но Шатов знал, что Стас чрезвычайно сметлив, умён, расчётлив и способен думать на несколько шагов вперед. Иначе чем объяснить появление в их предприятии Рощина? Марк помнил, как он был против принятия Павла на его условиях, и помнил, как Знаменский тогда сказал:

– Марк, мы с тобой партнёры и друзья. Я никогда не принимал важных решений без тебя. Ни разу я не просил тебя поменять своё мнение и не давил. В этот раз я просто прошу, доверься мне! Я чувствую в этом парне потенциал, я видел его работы, я думаю, что мы не пожалеем.

Шатов тогда согласился, и они действительно не пожалели. Рощин оказался фанатиком своего дела, и как бы Марк к нему ни относился, не признавать в Павле профессионала было невозможно. Хотя и идеалистом он тоже был законченным. При проектировании одного из жилых комплексов он никак не соглашался убрать из проекта подземный паркинг, уменьшить площадь детских площадок, сократить озеленение. В его полуевропейском мозгу никак не укладывалось, что первый этаж ещё только проектируемого здания уже отдан под коммерческую недвижимость заместителю мэра города и его аффилированным лицам, и поэтому спортивный зал и спа там находиться никак не могут. Конечно, за последние годы Рощин свыкся и примирился с действительностью, но Марк иногда ехидничал на эту тему, чем способствовал поддержанию их тлеющего ментального конфликта.

Такси повернуло во дворы. Вот если бы Рощин застраивал их город, Марк бы не стал закрывать окно, потому как они проехали бы не мимо огромных мусорных баков, вокруг которых валялись разорванные собаками пакеты, перемешанные с остатками еды, а мимо какого-нибудь теннисного корта или роллердрома для детей.

Они остановились, Марк протянул водителю пятьсот рублей, поблагодарил и вышел из машины. Голову вроде начало отпускать. Пройдя мимо пустых скамеечек, блестящих от капель дождя, он набрал цифры домофона, спустя секунду прозвучал зуммер и дверь открылась. Марк снимал эту квартиру второй месяц, они с Эльмирой решили, что встречаться здесь им будет удобней обоим. Он был женат, Эльмира была замужем. Простая человеческая история.