Отсрочка

Зезетта пожала плечами. Эта особа хотела помешать войне. Другие, вроде Мориса, хотели уничтожить нищету. В конечном счете никто ничего не добился.

— Так уж получается, — сказала она. — Ей нельзя помешать.

— Нет, не нужно так думать! — с упреком сказала гостья. — Именно те, кто так думает, приближают наступление войны. Кроме того, нужно немного думать и о других. Что бы вы ни делали, вы с нами солидарны.

Зезетта не ответила. Она сжимала потухшую сигарету, у нее было ощущение, что она находится в коммунальной школе.

— От вас требуется только подпись, — сказала дама. — Ваша подпись, мадам: всего лишь подпись.

Она вынула из сумочки лист бумаги и сунула его под нос Зезетте.

— Что это? — удивилась Зезетта.

— Петиция против войны, — сказала дама. — У нас уже тысячи подписей.

Зезетта вполголоса прочла:

«Женщины Франции, подписавшие данную петицию, заявляют: мы верим, что правительство Французской Республики сохранит мир любыми средствами. Мы абсолютно убеждены, что война, при любых обстоятельствах, является преступлением. Переговоры, обмен мнениями — всегда; обращение к насилию — никогда. За всеобщий мир, против войны во всех формах!

22 сентября 1938 г. Лига французских матерей и жен».

Зезетта перевернула страницу: обратная сторона покрыта подписями, прижатыми друг к другу, горизонтальными, косыми, вздымающимися, опускающимися, черными чернилами, фиолетовыми, синими. Некоторые размашисты и написаны большими угловатыми буквами, другие же, скупые и заостренные, стыдливо жались в уголке. Рядом с каждой подписью — адрес: мадам Жанна Племе, улица д'Обиньяк, 6; мадам Соланж Пэр, проспект Сент-Уан, 142. Зезетта пробежала глазами имена всех этих особ. Они все склонялись над этим листом. Были среди них такие, чья детвора кричала рядом в комнате, другие подписывали в будуаре ручкой с золотым пером. Теперь их имена рядом, и они были похожи друг на друга. Мадам Сюзанн Тайер. Ей достаточно попросить ручку у дамы, и она тоже станет мадам, ее имя, значительное и суровое, будет стоять под другими.

— Что вы со всем этим будете делать? — спросила она.

— Когда у нас будет много подписей, мы пошлем делегацию женщин в канцелярию Совета.

Мадам Сюзанн Тайер. Она мадам Сюзанн Тайер. Морис ей все время повторял, что мы солидарны только со своим классом. И вот теперь у нее оказались общие обязанности с герцогиней де Шоле. Она подумала: «Только подпись: я не могу отказать им в подписи».

Флосси облокотилась о подушку и посмотрела на Филиппа.

— Ну что, негодник? Что ты теперь скажешь?

— Неплохо, — сказал Филипп. — Но, должно быть, еще лучше, когда не болит голова.

— Мне нужно вставать, — сказала Флосси. — Я что-нибудь пожую, потом пойду в заведение. Ты идешь?

— Я слишком устал, — сказал Филипп. — Иди без меня.

— Ты меня подождешь здесь, ладно? Поклянись, что подождешь!

— Ну конечно, — хмуря брови, ответил Филипп. — Иди быстрей, иди, я тебя подожду.

— Итак, — сказала дама, — вы подписываете?

— У меня нет ручки, — сказала Зезетта.

Дама протянула ей авторучку. Зезетта взяла ее и подписалась в низу страницы. Она вывела прописью свое имя и адрес рядом с подписью, потом подняла голову и посмотрела на даму: ей казалось, что сейчас что-то произойдет.

Но ничего не произошло. Дама встала, взяла бумагу и внимательно на нее посмотрела.

— Прекрасно, — сказала она. — Что ж, мой рабочий день завершен.

Зезетта открыла рот: ей казалось, что у нее есть уйма вопросов. Но вопросы не приходили на ум. Она просто сказала:

— Значит, вы отнесете это Даладье?

— Да, — сказала дама. — Да, именно ему.

Она помахала листком, затем сложила его и положила в сумочку. У Зезетты сжалось сердце, когда сумочка защелкнулась. Дама подняла голову и посмотрела ей прямо в глаза.

— Спасибо, — сказала она. — Спасибо за него. Спасибо за всех нас. Вы мужественная женщина, мадам Тайер.

Она протянула ей руку.

— А теперь, — сказала она, — мне пора.

Зезетта пожала ей руку, предварительно вытерев свою о передник. Ее охватило горькое разочарование.

— И это… и это все? — спросила Зезетта.

Дама засмеялась. Зубы у нее были, как жемчужные. Зезетта повторила про себя: «Мы солидарны». Но эти слова потеряли смысл.

— Да, пока это все.

Она быстрым шагом дошла до двери, открыла ее, в последний раз обратила к Зезетте улыбающееся лицо и исчезла. Аромат ее духов еще витал в комнате. Зезетта услышала, как удаляются ее шаги, и два-три раза потянула носом. Ей казалось, будто у нее что-то украли. Она подошла к окну, открыла его и высунулась. У тротуара стояла машина. Дама вышла из гостиницы, открыла дверцу и села в машину, которая тут же тронулась. «Я сделала глупость», — подумала Зезетта. Машина повернула на проспект Сент Уан и исчезла, унося навсегда ее подпись и красивую благоухающую даму. Зезетта вздохнула, закрыла окно и зажгла газ. Жир затрещал, запах горячего мяса перекрыл аромат духов, и Зезетта подумала: «Если Морис когда-нибудь об этом узнает, он меня расчехвостит».

— Мама, я хочу есть.

— Который час? — спросила мать у Матье.

Это была плотная красивая жительница Марселя с намечающимися усиками.

Матье бросил взгляд на часы.