Отступление

      - Да, согласен, - ответил немец, кивнув. - Долг солдата заставил меня следовать присяге, пускай я и не согласен с этой войной...

      Внезапно в лице солдата произошли едва заметные перемены: разом заострились черты, легли тени под глазами, обострились морщины. Гуревич понял, что сейчас произойдет...

      - Но, раз уж мне суждено было стать мерзавцем, я не собираюсь становиться ещё и предателем... - на одном дыхании скоро проговорил солдат. - Прощайте, майор, прощайте все.

      Рука в черной кожаной перчатке, небрежно сжимающая пистолет, скользнула к виску. И, прежде чем кто-либо успел что-то осознать или сделать, немец нажал на курок...

      ... Лишившись проводника, группа Гуревича некоторое время плутала по заснеженным улицам, мрачным слабоосвещенным подворотням. Сургут за последние полвека значительно вырос. Большой вклад внесла децентрализация мировой геополитики. Раньше Сибирь и Дальний Восток вынужденно считались периферией. Некоторые, не выбирая выражений, похабно и свысока именовали этот край провинцией. Зато теперь регионы оказались на границе соприкосновения сверхдержав. А где граница, там и торговля, строительство, развитие.

      Пускай не сразу, пускай постепенно, люди сходили с привычных мест. Может романтика, а может - и трезвый расчет брали свое. Сотни, тысячи, а затем и десятки тысяч обретали новый дом в самом сердце России - среди зеленых морей поющей на ветру тайги, снежных зимних просторов и летнего океана трав. Рядом с гремящими реками исконных русских земель - непокорными, гордыми, своенравными - селились советские люди. В чем-то схожие душой с молодостью, кристальной чистотой необжитого края.

      Носившее вначале несколько декоративный характер освоение просторов севера и востока страны постепенно вошло в рабочую колею, развернулось во всю ширь. Что говорить, если даже подавляющая часть государственного аппарата переместилась в Новосибирск. Город одним мощным рывком вырос, повзрослел. Слетела с улиц и проспектов надуманная провинциальность, неказистость. Вырос под стать созданным подземный город метро - уже тридцатый в стране. Устремились в небесную высь десятки небоскребов, раскинули будто ветви гигантского дерева широкие ленты автомагистралей. От горизонта до горизонта сверкали идеальной полировкой серебряные спицы железнодорожных путей.

      Москва оставалась столицей, но для управления - в силу удаленности от границ, да и разницы в часовых поясах годилась слабо. В гигантских колоссах правительственных зданий остались в основном представительства, архивы.

      Несложно представить, что вместе с новой 'Сибирской столицей' выросли и близлежащие города: от Уфы до Читы, от Ташкента до Якутска молодая, сильная страна взращивала, строила - созидала новое завтра. И тот же Сургут, ощутив удушье былых границ, решительно перевалил через сверкающую гладь Оби. Вольготно и свободно пристроился на двух берегах. Разросся почти до миллиона жителей. Именно оттого путь до центра города оказался необычно долгим.

      К сожалению как для местных жителей, так и для Гуревича отсутствие формального основания для строительства очередного метро крайне осложняло перемещение по городу. Основной проблемой оставалась необходимость пересечения один из трех мостов.

      Легко сказать 'мост'... Это на картах и рекламных проспектах все просто и понятно. Но на деле... Полтора километра стали и бетона. Тяжелые стальные спицы опор, покоящиеся на исполинских каменных основах. Витые канаты тросов зачинаются на карнизах мощных 'плеч'. И со стороны неказистые, миниатюрные по сравнению с широкой лентой магистрали стальные плети крепко держат, не давая и малейшей свободы.

      Ухмыльнувшись, Гуревич вдруг подумал: 'Еще несколько дней по широкой полосе моста над закованной в лед плотью реки спешили тысячи автомобилей, громыхали по рельсам поезда... Но вдруг наступила война, раз и навсегда поделив жизнь на две неравные части. И нет теперь ни гудков, ни мерного шелеста покрышек об асфальт, ни пронзительного пересвиста электровозов... Мертвая, пустынная тишина. Только выросшие нежданно-негаданно блокпосты по обеим сторонам...'

      'И все-таки, - успокаивал сам себя Рустам. - Нечего жаловаться, грешно опускать руки. Прадедам было гораздо тяжелее...' Тогда нашим противостояла грозная военная машина. За полтора года перемоловшая безжалостно половину Европы. Тогда вперед шли сотни тысяч солдат, готовых вгрызаться в глотку всякому, приученные к вечным победам, к чувству безнаказанности, вседозволенности.

      Чтобы сломить хребет нацистскому зверю потребовалось невероятное напряжение сил всего могучего советского народа, вся воля и ум руководства. Дорого, нечеловечески дорого дались и опыт, и победа... Но, не смотря ни на что победили, выстояли, смогли.