Отступление

      Тяжело, на пределе возможного... Несмотря на до отказа выжимаемую тягу, гироскоп упрямо сигналит об увеличении крена, безжалостно отщелкивая теряемую высоту. Без приборов и автоматики лишь двоим пилотам приходится в уме обрабатывать десятки переменных одновременно. И по полученным данным точечно управлять системами корабля. Право, это сродни экзамену на пробуждающемся вулкане...Но, при всей своей неопытности, пилоты ни на миг не потеряли присутствия духа. Несмотря на застилающий жгучей пеленой пот, дрожь в руках и щемящий холод в груди.

      Злые языки непременно обвинят в самоотрешенном усердии страх, инстинктивное желание спастись. Как просто объяснить любой сильный поступок низкими, недостойными страстями. Увы, но для думающих так у нас не найдется ничего кроме жалости: ведь созданный ими мир сам по себе уныл и невзрачен. Тот, кто хочет, может находится в плену предрассудков. Действительность открывает правду лучше иной философии: ведомые пороком и страстью никогда не окажутся в небе, никогда не устремят взгляд к звездам. Иные же, даже если случится упасть, навсегда сберегут благословение достигнутой высоты.

      В сознании пилотов идет напряженная, ежесекундная работа: всплывают из далекого прошлого казалось забытые схемы, случайные мысли. Рождаются новые идеи, чтобы пойти в дело или быть отброшенными, освобождая место для новых, новых, новых... И все это за секунды, доли секунд! С трудом ворочая непривычно тяжелыми, свинцовыми языками, пилоты умудрялись переговариваться. И даже понимать друг друга с полуслова. Для Геверциони, как единственного наблюдателя, весь диалог предстал нагромождением обрывков слов и неразборчивой тарабарщины:

      - ... Прошли Кармана[25] ! Внимание!

      - Угол падения растет - восемьдесят пять!

      - Полная тяга фронтовых - третьего, пятого, седьмого и девятого, одиннадцатый и первый на девяносто пять!

      - Скорость две и семь! Растет!!

      - Полный форсаж! Выпустить первый комплект палнерных крыльев!...

      - ...Левый крен!! Отпусти тягу: час на три, тройку и пять на полтора!

      - Скорость две с половиной!

      - Правое крыло оторвало!! Сбросить первый комплект...

      - Вибрация на пределе! Входим в штопор!

      - Немедленно сбросить первый комплект, задействовать второй!! Компенсировать вращение верхним 'поясом'!

      - Высота восемьдесят! Угол семьдесят пять, тринадцать!...

      - ... Прошли пятьдесят! До разделения десять!

      - Скорость две, угол семьдесят восемь, сорок!

      - Выпустить резервные крылья!...

      - ... Высота сорок! Всем внимание! Приготовиться к рывку! Три, два... Отстрелить центральный ствол!... Подготовится к отстрелу капсул!...

      Вот и все... Наконец закончилась титаническая, на износ работа. Пилоты сумели добраться до расчетной высоты, чудом удержавшись в рамках норматива. Подошел к концу первый и последний полет 'Хранителя'. Теперь время отмирать старой, оплавленной и черной от гари, оболочке. Также как отмирает кокон, сохранивший, давший начало новой жизни.

      Вначале вперед ушел центральный ствол - его задача на расстоянии около километра взорваться, создав воздушную подушку для летящих следом малых капсул, чтобы волной погасить скорость. Точь-в-точь как воздушная подушка безопасности. Параллельно со стволом отстрелились капсулы - с экипажем и грузом. Общим числом немногим более девяноста. В качестве ложных целей веером вокруг легли осколки горящей обшивки вперемешку с малыми капсулами-приманками. И здесь уже фактически погибший бот продолжал оберегать бывших пассажиров.

      Дальше капсулы продолжили падать пусть и ощутимо замедлившись, но уже без какого бы то ни было управления - отвесно, камнем. Серьезное испытание для нервов и экипажа, и пассажиров. Мера во избежание истребления капсул в разряженной атмосфере, где маневр затруднён, а сектор обстрела с поверхности - отличный. Переход к относительно управляемой фазе полета срабатывает автоматически по анализу местности. Без автоматики - на заданной высоте, что опаснее всего. Заданная высота могла оказаться любой, а что произойдет в случае нехватки пространства для торможения нетрудно догадаться. Отягощенные горьким знанием офицеры, сцепив зубы и собрав волю в кулак, с каменной решительностью на лицах ждали неизбежного. Оставив подчиненных в неведении. Несправедливо, но в сложившихся условиях - оправданно. Возможно именно про такое говорят: 'В многих знаниях - много печали'.

      Мгновения ожидания тянулись вязкой патокой. Даже привыкший к риску Геверциони невольно ощутил нервное подрагивание век. Лишь по достижении высоты в три с половиной тысяч метров сработал механизм торможения: раскрывались углеполимерные парашюты, отчаянно рванувшие - словно понесшие кони - опаленные дочерна раковины капсул вверх. Обратная перегрузка с размаху впечатала только что парящих людей в кресла. Если бы 'Хранитель' ещё оставался единым кораблем, по всему его нутру уже разошёлся бы эхом сдавленный выдох. Неизбежно перемежаемый ворохом замысловатых и цветастых крепчайших ругательств.