Отступники Эскулапа

Все внутри неё негодовало, будучи переполнено праведным гневом. Вот только беспокойный ум оперативника никак не хотел успокаиваться. И с той же частотой, как стучало сейчас взволнованное сердце, так же настойчиво пульсировала в её голове мысль о ещё одной, так и неразгаданной тайне. И это настойчивое профессиональное качество в очередной раз перебороло её личные чувства и эмоции.

– Единственное, что мне так и осталось непонятным, это то, каким образом костыль вашего деда оказался у вас?

Этот прощальный вопрос несказанно обрадовал старуху. Она ехидно заулыбалась, широко растянув синюшные губы в виде узкой щели.

– А вот этого я вам, капитан уголовного розыска, так и не расскажу. Это моё… личное. Я хочу, чтобы в этой истории оставалась хотя бы одна, но навсегда так и оставшаяся неразгаданная вами тайна… А ещё я хочу, чтоб вы навсегда запомнили, что для меня самым главным теперь является то, что наш многострадальный род фон Шмидт будет иметь продолжение. Елена беременна от Артёма, а значит, и я полностью в этом уверена, будущий малыш проявит в себе все лучшие качества нашей великой немецкой крови! Мой род будет жить!!! – повысив голос, она в очередной раз закашлялась, а потому последние слова прохрипела: – Так что, Киряк, запомните – я не проиграла…

Продолжая кашлять, она демонстративно отвернулась лицом к стене.

Поняв, что на этом разговор завершён окончательно, Олеся Сергеевна вышла из тюремной палаты и закрыла за собой дверь.

Глава 36

Покинув расположение СИЗО, первым делом она попросила Ермолаева отвезти её по адресу проживания Осиповой Елене. По удачному стечению обстоятельств та оказалась дома. Открыв оперативнице дверь, девушка приветливо улыбнулась. На ней были белые спортивные шорты и такая же белая обтягивающая футболка, какие-либо намёки на траур отсутствовали.

Окинув студентку взглядом, Киряк сразу же отметила, что у той появился довольно заметный животик. И хотя он был пока совсем небольшой, однако при надетой на голое тело обтягивающей футболке уже довольно заметно бросался в глаза.

В узком коридоре, где они сейчас стояли, практически ничего не напоминало о событиях месячной давности. Если, конечно, не считать того, что на месте разбитого во время драки телефона теперь расположился новенький тёмно-зеленый кнопочный аппарат.

Традиционно пройдя на кухню, женщины сели за обеденный стол. Собравшись с духом, Олеся Сергеевна начала свой длинный рассказ. Когда повествование было завершено, она выжидающе посмотрела на Лену.

Глаза блондинки сейчас были одновременно полны ужаса, внутренней трагедии и слёз. Сыщице было искренне жаль эту молодую и ни в чём неповинную девушку, но, к сожалению, ни чем ей помочь она не могла.

Так, молча, они и сидели друг напротив друга: Киряк не знала, что ещё можно было добавить, а Лена не хотела ни о чём больше знать.

Неожиданно первой заговорила Елена.

– Вы знаете, Олеся Сергеевна, в этой истории ужасно всё – от начала и до конца. Но… намного ужаснее то, что и я в ней являюсь скорее не жертвой, а злодеем… Если бы в тот солнечный июльский денёк я случайно не познакомилась на улице с Никитиным, то всё могло бы быть совсем иначе… Нет, я нисколько не оправдываю чудовищных преступлений, совершенных бабушкой и Рудольфом Яковлевичем, ни в коем случае. Просто я хочу сказать, что сама являюсь преступницей и предательницей… Олеся Сергеевна, теперь уже нечего скрывать и поэтому я хочу рассказать всю правду. После того, как я познакомилась в начале июля с Никитиным, вы не поверите, но… у нас с ним была интимная связь. Единственный раз, но была. А если сказать точнее, то он физически заставил меня вступить с ним в половые отношения. И что самое ужасное, я от него забеременела. Кому-либо говорить об этом я побоялась да и делать аборт тоже. Наш город небольшой, хоть и является областным центром, и эта информация могла бы очень быстро дойти через знакомых врачей до бабушки… да и до Артёма. А вот этого я категорически не хотела. И тогда я решила, что начну жить незащищенной половой жизнью с Егоровым, а затем ему скажу, что забеременела. Это был для меня наилучший вариант, так как Никитина я не любила и очень боялась. А дальше, я думаю, вы сами всё знаете. Больше мне добавить нечего. Это я во всём виновата!..

Произнеся эти слова, Лена разрыдалась, а затем плакала очень и очень долго.

Киряк как могла успокаивала девушку, однако сама при этом была озадачена не меньше, чем в самом начале этого расследования.

«Жизнь не прощает ошибок. Даже тех, что были совершены человеком ещё в далёком прошлом. Всё и всегда имеет свойство возвращаться на круги своя…» – одолевала капитана уголовного розыска одна и та же навязчивая мысль.

***

На торжественном собрании, посвященном подведению итогов года, главный прокурор области поздравил коллег с наступающими новогодними праздниками, после чего перешёл к церемонии награждения.