Отступники Эскулапа

– Нет, отец, я не буду помогать тебе и Хельге. Вы для меня теперь как чужие. Вы никогда меня не понимали… и не разделяли моих истинных взглядов на жизнь. Никогда!.. Во всём мире есть только один человек, который смог понять меня до конца и который действительно любит, заметьте, именно меня, а не образ послушной дочери Ханны. Любит искренне и совершенно без оглядки на окружающих. Это – мой дед Вильгельм!.. Поэтому сегодня я приняла для себя окончательное решение: вместе с вами я никуда не поеду. Не хочу жить с врагами!.. Мое место – Германия! А мой идеал – Адольф Гитлер!.. Дед Вильгельм пообещал, что если я буду во всем его слушаться, то он постарается сделать так, что бы мне когда-нибудь удалось увидеть фюрера вживую, своими собственными глазами. А может, если я буду очень-очень стараться, то у меня получится и поговорить с ним лично. Я безоговорочно верю деду, поэтому… прощайте отец и мать, а так же вы, мои младшие братья и сестры!.. Прощай и ты… Хельга!.. Единственное, что нас с тобой объединяло – это страсть к науке и медицине. Так пусть же она останется с тобой навсегда, только я думаю, что с этой самой минуты, ты и я пойдем разными дорогами, и вряд ли они когда-нибудь пересекутся. А ещё, мои родители, запомните раз и навсегда, что не осталось больше у вас дочери Ханны Петерсон, а вместо неё родилась новая женщина. И зовут теперь эту женщину… Ханна фон Шмидт! – завершив на высокой ноте, девушка замолчала, а затем, развернувшись, быстрым шагом, почти что бегом, направилась в сторону выхода из вокзала.

Первым после слов дочери пришёл в себя отец семейства. Среагировав мгновенно, он тут же ринулся вслед за ней. Но внезапно дорогу ему преградил седовласый старик. Старый фон Шмидт выставил перед собой увесистый, богато украшенный серебром антикварный костыль из красного дерев и уперся им в грудь зятя. Страшно сверкая глазами, со всей свирепостью, на которую он только был способен в эту минуту, старик угрожающе прохрипел:

– Ещё один шаг, Генрих, и я собственноручно размозжу твою рыжую голову вот этим самым костылем… на глазах у всех! И мне за это ничего не будет. А знаешь почему?.. Да потому, что убивать предателей – это не преступление, а правое дело! Ты понял это, Генрих?!.. Если хочешь сбежать из Родины, так уезжай поскорее, пока я не передумал. Только запомни одно: Ханна навсегда останется со мной. Вам всем это ясно?! – дед Вильгельм окинул всех злым взгляд. – Я увезу её к себе в Лейпциг и сделаю из Ханны нового великого ученого, лучшего специалиста в своём деле для нашей великой Германии!

Мрачно взглянув на зятя, дед Вильгельм неспешно развернулся и степенным шагом двинулся вслед за далеко ушедшей вперёд молодой девушкой.

В приступе отчаяния, растерянный, абсолютно не зная, что же ему делать дальше, Генрих повернулся к супруге. Та же, видимо, уже осознав безвозвратность потери одной из дочерей, теперь лишь горько рыдала на плече у Хельги. Даже малыши, словно проникнувшись горем родителей, синхронно зашмыгали носами и тихонько захныкали, начав тереть свои глазки маленькими кулачками.

Так, в 1936 году, когда-то крепкая семья распалась на части, чтобы уже никогда не воссоединиться вновь.

Глава 10

Киряк только что вышла из следственного отдела, где она встречалась с Озеровым. Предоставив Николаю Петровичу все добытые за сегодня факты и сведения, не забыла она также поделиться и своими личными подозрениями.

– Николай Петрович, хотя на данный момент наиболее вероятной версией преступления является заказное убийство, я всё равно никак не могу отделаться от мысли о бытовой версии. Действительно, что может быть логичнее убийства из личного мотива, как самого быстрого способа избавления от всех бед обыкновенной семьи врачей? Хотя, конечно, соглашусь, что подобная мысль звучит довольно жутковато: «Хладнокровное жестокое убийство совершено врачом из личных побуждений».

– Нет, Олеся Сергеевна, эту версию я отвергаю, – категорично заявил следователь, сославшись на то, что из достоверных источников стало известно о «заказе» Никитина другим криминальным авторитетом по прозвищу Монгол.

При этом Николай Петрович указал, что агентурные сведения предоставил коллега Киряк по уголовному розыску, старший лейтенант Сидоров, который сегодня утром так неудачно подвернул ногу на месте преступления.

Доказывать что-либо Озерову оперативница не стала, однако сомнения в её душе остались.

Рядом со зданием, где располагался следственный отдел, буквально через один дом, находился опорный пункт милиции, в котором размещался кабинет участкового Пикалина. Увидев свет в окнах первого этажа, Киряк решила наудачу заглянуть к участковому, а заодно и поинтересоваться, что ему удалось выяснить из встреч с жильцами соседних подъездов.

Найдя кабинет, который занимал Пикалин, она негромко постучалась в дверь, но, так и не дождавшись приглашения войти, в итоге открыла её сама.