Отсутствие Анны

Волны бились о берег, шуршали галькой где-то в отдалении. В темноте угадывалась близость моря, но, казалось, идти до кромки воды еще сотни метров. Марина сделала еще шаг и вдруг различила костры на берегу – десятки костров – и удивилась, что не увидела их сразу. Именно костры посылали теплые блики в чащу, и рядом с ними виднелись смутные фигуры разных размеров и форм. Подул ветер, пахнущий водорослями и солью, и донес звуки музыки. Кто-то играл на струнном инструменте, не знакомом Марине. На гитару было не похоже.

– Арфа… – мечтательно произнес ее спутник. – Вирджиния тоже играла на арфе. Может быть, подойдем ближе? Конечно, вряд ли она… Но все же подойдем, – на этот раз он не спрашивал, а утверждал, и Марина покорно последовала за ним.

Идти по гальке было так больно, что она почти окончательно поверила, что происходящее – не сон. Впрочем, и на загробный мир в ее представлении похоже все это не было. Теорию ее проводника опровергал каждый новый шаг.

Чем ближе к морю они подходили, тем больше начинала видеть Марина, и дело было не в свете костров. Это было как рассматривать гравюру со множеством мелких подробностей, глядя на которую с каждым мигом видишь все больше и больше.

Так постепенно Марина увидела, что в отдалении от костров лепятся друг к другу маленькие темные хижины, а у каждого из костров особенно выделяются силуэты чего-то, похожего на большие темные валуны. Вокруг каждого валуна толпились фигуры поменьше. Некоторые танцевали неподалеку. Некоторые играли на арфах. Искры летели вверх легкими пылающими мотыльками. Наверху они не гасли, а продолжали лениво кружить в хороводе со звездами, и невозможно было понять, где что. Луны снова не было видно – она то ли скрылась за облаком, то ли сочла, что ее присутствие на небосводе больше не уместно.

– Ночь матерей проходит здесь четырежды в год, – сказал ее проводник, направляясь к кострам. – Местные верят, что ритуалы защищают от беды рыбаков и охотников. А они все – рыбаки и охотники, живущие на границе между морем и лесом.

– В лесу было так тихо, – нерешительно произнесла Марина, пытаясь вспомнить, действительно ли звери и птицы в настоящих, обычных лесах так уж сильно выдавали ей свое присутствие?

– Разумеется… Ведь сейчас там туман, – рассеянно отозвался он. – А теперь еще и волки. Как вас зовут? – Он спросил об этом без малейшего перехода, и Марина замешкалась, как будто собственное имя в этом странном месте от нее ускользало.

– Марина.

– Очень приятно, Марина. Меня зовут Эдгар. Я рад встрече с вами. Я уже так долго жду здесь один, и здесь так… Одиноко. Везде – даже рядом с другими. Вы на них не похожи.

Он взял ее за руку и, кажется, мгновение колебался, прежде чем коснуться ледяными губами. Она вздрогнула, почувствовав это прикосновение, и его слова о загробном бытии вдруг перестали казаться абсурдными. И имя «Эдгар» всколыхнуло в ней что-то – стало казаться, что она где-то видела его раньше.

Они подошли ближе к кострам, и теперь Марина различила тех, кто был рядом с ними. То, что она приняла за гигантские валуны, оказалось живыми существами.

Эти странные создания напоминали котов и людей одновременно, но почему-то в этом сочетании не было ничего отталкивающего или пугающего. Огромные, с толстыми четырехлапыми телами, покрытыми полосатой лохматой шерстью, с длинными хвостами и человеческими женскими лицами, они молча, спокойно сидели у костров. Лица напомнили Марине учебники по истории Древнего мира – то ли сфинксов, то ли давно умерших гордецов с монет погибших цивилизаций. Они смотрели на огонь, довольно щурясь, абсолютно неподвижные. Только мелко подрагивали кончики хвостов.

Люди – или, по крайней мере, очень похожие на людей местные, – натанцевавшись, подходили к созданиям и садились рядом. Они утыкались лицами в мех, прижимались к нему и так же задумчиво смотрели в огонь, гладя теплые огромные бока. На глазах у Марины еще одно такое создание вышло на берег из моря и важно, неспешно направилось к одному из костров, рядом с которым пока что было пусто. Марина ожидала, что оно будет долго устраиваться, мять песок лапами, как обычный кот, но создание село к огню уверенно и просто, будто провело тут, у огня, целый век. От влажной шерсти в воздух поднимался пар, и сразу несколько танцующих отделились от хоровода и перешли к этому костру, приветствуя вновь прибывшего. Они гладили полосатые бока, переговаривались между собой и тихо смеялись. Лицо котообразного существа было спокойным и нежным. Оно смотрело на танцующих с любовью, как смотрят на детей или маленьких животных, но не произносило ни слова.

– Кто это? – прошептала она, хотя из-за шума волн те, у костра, все равно бы ничего не услышали.

– Морские матери, – ответил Эдгар, также перейдя на шепот. – Четырежды в год они выходят из волн и приходят к кострам, чтобы благословить тех, кто в этом нуждается. Костры для них зажигают местные, но сюда приходят отовсюду. Время дорого, матери никогда не задерживаются надолго.

– Они уйдут на рассвете? Обратно?