Оттенки страсти

Она перечитала письмо дважды, все еще отказываясь верить своим глазам. Невероятно! Питер бросил ее! Он предлагает ей жить врозь. Нет! С этим надо что-то делать! Надо немедленно объясниться с ним, рассказать ему все, как было, убедить в том, что он заблуждается, и сильно заблуждается на ее счет. Ведь история с Алеком не имеет ничего общего с любовной интрижкой в привычном понимании этого слова. С ее стороны это был всего лишь легкий, невинный флирт, некое минутное наваждение, которое – слава богу! – прошло, и теперь со всем этим покончено раз и навсегда. Она не виновата перед ним. И он должен знать это! И тут Мона почувствовала укол уязвленного самолюбия. В ней вдруг взыграло чувство собственного достоинства. Как? Муж предпочел уехать, даже не попрощавшись? Отбросил ее, словно ненужную вещь? Он еще горько пожалеет об этом! В один прекрасный день он будет на коленях вымаливать у нее прощение, а она в тот момент еще подумает, простить ли его или нет.

Это еще вопрос, понадобится ли ему твое прощение, испуганно шепнуло ей сердце, но оскорбленная гордость тут же заткнула уши.

«Уехал – и уехал! – сказала себе Мона. – Скатертью дорога!»

И постаралась убедить себя в том, что ей действительно все равно.

Пока Аннет упаковывала вещи, Мона несколько раз порывалась написать Питеру ответ.

Она садилась к столу, выводила первую фразу: «Дорогой Питер!» – и перо замирало в ее руке. А что дальше? Удивительно, но факт. Она еще ни разу в жизни не обращалась к мужу письменно. В этом просто не было нужды. Ведь до сего дня они все время были вместе. А ведь она будет очень скучать без него, вдруг кольнуло ее. Ей будет очень недоставать Питера, всегда дружелюбного, всегда открытого и веселого. И серьезных разговоров с мужем обо всем на свете, и совместных прогулок на машине, и тех минут настоящего счастья, когда ты видишь и знаешь, как самоотверженно и бескорыстно тебя любят.

«Я хотела бы встретиться с тобой», – выводила она следующую фразу, и рука ее снова зависала в воздухе. Внезапно она вспомнила разъяренного Питера, который предстал перед ней вчера вечером. Какие злые были у него глаза! Что он там такое кричал, что ему известны все подлые уловки Алека-соблазнителя? Да как он смеет! Как он смеет бросать ей в лицо столь тяжкие обвинения, словно она какая-то падшая женщина? И как грубо он с ней обошелся. Правда, когда он стал ее целовать… Мона почувствовала, что краснеет. Она и предположить не могла, что всегда сдержанный муж может быть таким страстным. И в ту же минуту сама возмутилась собственным мыслям. Уж не порочна ли она в самом деле? Неужели ее удел – гоняться весь остаток своей жизни за мужчинами, которые волнуют только плоть? Получается, что для нее примитивные животные инстинкты важнее всего. Так она распутница, да? Или все ее порывы – это лишь естественное проявление нормальных человеческих желаний?

Нет, она не станет писать Питеру. И отправится в Лондон. Решено! Пора узнать жизнь такой, какая она есть на самом деле. Ведь все сказочные замки, которые она так старательно возводила на песке, рухнули. Не выдержали даже самых первых испытаний судьбы. Замки разрушены, цветы на клумбах завяли, вековые дубы, стоявшие на страже ее королевства, превратились в голый осенний лес, холодный и неуютный. Здесь ей больше негде и не у кого искать приюта, а потому – в Лондон!

– Мы едем в Лондон, Аннет! – объявила она вслух.

– Да, мисс! То есть ваша светлость! Все еще никак не могу привыкнуть так к вам обращаться!

Вокруг Аннет громоздились ворохи шелка и атласа. Все последние дни она трудилась не покладая рук. Украшала изящными вышивками в форме герцогских вензелей личные вещи Моны.

– Вот уж никак не ожидала, Аннет, что в тебе столько снобизма, – невольно рассмеялась Мона.

– Причем здесь снобизм, мисс Мона? – недовольно пробурчала старая няня. – Что положено, то положено. Помните, как в Библии? Кесарю – кесарево… Так что нечего стесняться того, что вы – герцогиня.

– Аннет! У меня идея! Мы поедем в Лондон на машине! Будет чудная поездка! Остановимся на пару дней в Йорке. Я сама поведу «Роллс».

– Ни за что на свете! – в ужасе вскричала старая няня, никогда не доверявшая водительским талантам своей воспитанницы. К тому же ей пришлось пару раз на собственном опыте убедиться, что это такое, ибо каждый раз попытка Моны сесть за руль заканчивалась весьма плачевно, и Аннет выбиралась из машины в состоянии истерики. – Его светлости едва ли придется по душе ваша идея! – припасла она напоследок самый веский аргумент.

– А нам какая разница? – беззаботно пожала плечами Мона и, несмотря на все протесты няни, побежала вниз распорядиться насчет машины. Она незаметно выскользнула из замка через черный ход и направилась на задний двор, где размещались конюшни и гараж.

Рабочие, заприметив молодую хозяйку, почтительно приветствовали ее. Новая герцогиня им определенно нравилась.

– Старая-то хозяйка ей и в подметки не годится! – подытожил всеобщее мнение сразу же после похорон один из арендаторов.

В гараже Мона первым делом отыскала шофера герцога.