Оттепель как неповиновение

Обратиться в Секретариат Союза писателей с просьбой оказать помощь в работе над сборником. <…> В срочном порядке подыскивать для сборника современные вещи[107].

Однако и это не помогло, так что 11 июня общее собрание московских писателей постановило вообще прекратить издание альманаха «Литературная Москва».

Протестующее письмо Эммануила Казакевича:

Если работа редколлегии «Литературной Москвы» и особенно моя, как главного редактора, признана плохой, то ясно, что надо новую редколлегию и нового главного редактора, но выход альманаха, так хорошо и верно задуманного, не должен быть прекращен, —

не было принято во внимание[108]. Но почти год прошел, пока в марте уже 1959 года Президиум СП СССР поставил финальную точку: «Выпуск третьего сборника Литературная Москва признан нецелесообразным»[109].

17

Вот, собственно, и все. Кооперативная эра в истории оттепели завершилась, едва начавшись. И многое ее современникам стало ясно.

Что в советской литературе, – как применительно к другому поводу сказала Лидия Чуковская, – «граница охраняема, но неизвестна»[110], и понять, где именно она в данный момент проходит, можно только путем проб и ошибок.

Что за легальные проекты, тормозящие перед этой границей, уже не сажают, не исключают из партии, Союза писателей и вообще не выталкивают из публичного пространства.

Что, – процитируем Вениамина Каверина, – никакое подлинное общественное дело, оставаясь в легальном поле, невозможно, «если оно не опирается (или слабо опирается) на официальный, находящийся под присмотром аппарат»[111].

И наконец, что даже благонамеренные «совписы» – это уже не стадо, покорно голосующее за все, что им велено, а источник постоянного беспокойства для власти, особенно если они, «совписы», объединяются для какого-то дела.

И что, соответственно, следить за ними надо неусыпно.

Вот и прикрыли вроде бы «Литературную Москву» навсегда, а Отдел науки, школ и культуры ЦК КПСС по РСФСР 24 февраля 1959 года бдительно информирует инстанции о том, что, по сообщению главного редактора «Литературы и жизни» Виктора Полторацкого,

за последнее время в литературных кругах ведутся разговоры о пребывании в Ялте группы писателей, связанной с альманахом «Литературная Москва». Недавно в Ялту выехали: К. Паустовский, А. Арбузов, М. Алигер, В. Каверин, Э. Казакевич, В. Рудный и др. Поездка данной группы писателей в Ялту накануне III Всесоюзного съезда писателей СССР расценивается литературными кругами как своеобразный предсъездовский маневр, являющийся следствием остатков групповщины среди части писателей.

Как предполагает В. Огрызко,

вожди охранителей очень боялись, что либералы смогут консолидироваться и взять реванш за поражение на учредительном съезде писателей России. <…> Охранители опасались, как бы либералы на съезде на пост руководителя Союза не выдвинули бы Константина Паустовского. В этом случае забаллотировать кандидатуру Паустовского было бы очень сложно[112].

Эти подслушанные разговоры кажутся властям настолько опасными, что 26 февраля уже и председатель КГБ А. Шелепин отсылает докладную записку, что, мол,