Оттепель не наступит

Но тот только покачал головой.

– Тебе, должно быть, привиделось. Ты на огромной скорости влетела в фонарь. Но не беспокойся, скоро тебя отвезут в больницу.

Вдруг по венам начал течь страх. С оставшейся капелькой надежды я аккуратно ощупала карман, в котором точно лежал либерган с четырьмя патронами и мой старенький смартфон. Ни того, ни другого там не оказалось. По коже пробежал холодок. Надо выбираться. Бежать, пока есть силы. Я попыталась оттолкнуться от правой руки, которая болела гораздо меньше. Ничего не вышло. Незнакомец это снова заметил и излишне ласково сказал:

– Какая ты неугомонная! Лучше лежи, а то еще больше покалечишься.

Я попыталась вложить во взгляд всю ненависть.

– Кто ты такой?

Мужчина сделал вид, что не понял, о чём речь. Я решила повторить настойчивее:

– Хватит фарса. У меня в кармане был пистолет и телефон. Сейчас их нет. Мы находимся в центре, но кроме тебя на помощь никто не приходит. Где остальные?

Натужная улыбка, наконец, сошла с лица незнакомца. Он присел на корточки, и я смогла рассмотреть его лицо. Мужчина за сорок. Ничего особенного во внешности. Седина, проглядывающая сквозь капюшон.

– А ты быстро в себя пришла, – тихо сказал он. – Думал, не догадаешься.

– Где моя сестра?

– В безопасности, – сухо ответил мужчина, а затем чуть улыбнулся и ехидно добавил: – в отличие от тебя.

Я не успела отреагировать и что-либо сказать. В следующую минуту он нырнул за мою спину и стал душить. Сопротивляться сил не было.

Тьма снова меня поглотила.

* * *

Холодный стерильный воздух обжёг глотку. Пить хотелось нестерпимо. Было стойкое ощущение похмелья от карамели. Я открыла глаза и обнаружила, что лежу в абсолютно белой комнате без окон. Больничная палата. Рядом с койкой стояла медсестра и сосредоточенно набирала в шприц какой-то препарат.

– Воды, – сипло попросила я.

Девушка зыркнула на меня с неприкрытым отвращением, воткнула в руку иглу. Я ойкнула.

– Терпи, – процедила она.

Я повторила просьбу:

– Воды.

Медсестра снова глянула на меня, затем отчеканила:

– На тумбе слева стоит вода.

От злости я сжала кулаки и в тот же миг вскрикнула. Левая рука. Как я могла забыть. Попытка приподняться за водой была неудачной. Всё тело превратилось в нервное окончание и выло от боли.

Она цокнула, подошла к тумбе, налила воды и холодно сказала:

– Пей.

Я была не в том положении, чтобы грубить в ответ. Поэтому осторожно приподнялась и сделала глоток. Вода смягчила горло, и мне стало легче говорить:

– Который час?

Медсестра на меня даже не глянула.

– Около девяти утра.

– Я была в отключке целую ночь?!.. – выдохнула я и зажмурилась.

– Трое суток, – так же холодно ответила девушка.

Я невольно застонала. Дела плохи. Очень плохи.

Медсестра наклонилась и без лишних церемоний взяла меня за лицо. За маской не было видно её рта, но я знала: она морщится.

– Аккуратнее можно?

На секунду её холодный взгляд встретился с моим, и она процедила:

– Нельзя.

– Что не так? Что я тебе сделала?

Медсестра сложила руки на груди и отчеканила:

– Терпеть не могу наркоманов.

– Я в завязке.

– А твой анализ крови говорит об обратном, – ухмыльнулась она.

Я потупила взгляд и спросила:

– Что со мной?

– Никаких критичных повреждений, кроме ушибов. Тебе крупно повезло. Полежишь ещё пару недель и оклемаешься.

Она развернулась и направилась к двери.

– Стой! – окликнула её я. – Мне нужно связаться кое с кем!

– Это не в моих полномочиях.

И демонстративно хлопнула дверью.

Я стала лихорадочно соображать, что делать дальше. Агате я не смогу помочь, пока сама не выберусь. Дел я натворила, это понятно. За угон транспорта по голове не погладят, но если объяснить всё, то у меня есть шанс. К тому же, нас преследовали беспилотники. Они точно должны были что-нибудь зафиксировать. Творились странные дела, и ни одному из них нельзя было найти здравого объяснения. Где искать ответы, я совершенно не понимала.

Вдруг дверь открылась, и в палату тяжёлой походкой вошел высокий темноволосый мужчина в длинном чёрном плаще. Он осмотрел помещение и лишь на секунду задержал взгляд на мне. Хмуро зыркнул на меня поверх тонких прямоугольных очков и опустил взгляд на планшет, который держал в руках.

– Детектив Филипп Гарьер, – сдержанно представился он и подошёл ближе. – Я попросил разбудить вас. Ждать выздоровления мы не можем.

Филипп Гарьер сосредоточенно глядел в планшет, отчего меж густыми чёрными бровями образовалась морщинка.

– Приятно познакомиться, детектив, – изобразила любезность я. – Где же ваша карточка? Разве вам не полагается мне её показать?

Он спрятал планшет в карман плаща, поднял суровый взгляд и скрестил руки на груди. Детектив изо всех сил старался быть холодным, но меня не обманешь. Лицо и шея раскраснелись, а костяшки пальцев наоборот побелели от напряжения. Я слишком хорошо читала людей. Наконец, он шумно вздохнул и отчеканил:

– Полагается. Но ты не в том положении, чтобы у меня что-либо требовать.

– О, мы уже на «ты», – ответила я таким же холодным тоном.

Готова поклясться, что слышала скрежет зубов. Но мы только начали, поэтому детектив взял стул, сел ближе и задал первый вопрос: