Оттепель не наступит

Феликс взял меня под руку и повёл. Белый облезлый кухонный гарнитур, несмотря на старость, был идеально чистым. С другой стороны стоял небольшой стол с одним стулом. Над раковиной на полочке находились в единственном экземпляре чашка, ложка и нож. Остальная посуда была на столе: тарелка с макаронами и большим куском жареной рыбы. Ида стояла лицом к окну и даже не обернулась на нас.

При виде еды желудок, казалось, свернулся в трубочку и больно заныл. Я решила, что стеснение ни к чему, и принялась орудовать вилкой. Темза, видимо покончив с постелью, тоже вошла в кухню и язвительно сказала:

– Ты, сестренка, как всегда, очень гостеприимна. Могла бы нам с Феликсом хоть чаю предложить.

Ида слегка повернула голову, так, что стало видно напряжённые скулы.

– Разговор шёл только о девчонке. К тому же, у меня посуда только на одного.

Кусок рыбы застрял в горле, и я прокашлялась. Вот теперь уже стало неловко. Я посмотрела на Теми. Она потирала лоб двумя пальцами и мотала головой. Феликс, почуяв, что зреет конфликт, быстро ретировался в комнату.

– Ладно, обойдёмся без чая, – процедила Теми, сложив руки на груди.

В кухне повисла напряженная тишина. Через несколько секунд Ида повернулась, бросила на меня холодный взгляд и сказала:

– Не надо на меня пялиться. Ешь. А то остынет.

Я не ответила. Почему-то от её предложения еда совсем перестала быть привлекательной.

– Ну ёлки-палки, Аделаида, ты можешь хотя бы на секундочку перестать быть такой язвой?! – возмутилась Теми.

– Не называй меня Аделаидой.

Я усмехнулась, почувствовав дежавю. Прямо как Агата, обижающаяся на моё «Агги».

– Что смешного? – подняла бровь Ида.

– Ничего.

– Тебе весело? – продолжила она ледяным тоном.

Вмешалась Темза:

– Ида. Перестань. Ты не видишь, что Юне плохо?

Она снова отвернулась к окну и процедила сквозь зубы:

– Ладно. Выкладывай в подробностях, что стряслось.

Теми бросила на меня быстрый взгляд и ответила:

– Сейчас не время. Юноне нужно отдохнуть.

– Нет, – сказала я, – всё нормально. Я расскажу.

Теми вздохнула, прислонилась к кухонной тумбе, сложила руки на груди и сказала:

– Я начну. В Джаро пропадают подростки. Ну, ты и так это знаешь. Последняя – сестра Юны. Только с ней история совсем другая получилась. Предыдущих детей просто похитили и всё. Никакой шумихи, никаких пожаров и подставных убийств. Но по какой-то причине Юноне шьют зверское убийство собственной сестры. И, якобы, она это сделала под карамелью.

– О, так моя гостья ещё и карамелью балуется?

Я опустила глаза, почувствовав стыд.

– Нет. Это в прошлом.

– С карамели не слезают, – сказала Ида, облокотившись ладонями на стол и посмотрев мне в глаза, – ненавижу наркоманов. Если увижу что-нибудь отдалённо напоминающее наркотики, вышвырну отсюда к чертям собачьим.

Я вцепилась взглядом в холодные глаза Иды и прошипела:

– Хватит так со мной говорить.

Она еще несколько секунд испепеляла меня, затем подняла глаза на Теми и сказала:

– Продолжай.

Журналистка решила не комментировать перепалку и просто стала говорить дальше:

– В общем, признание у Юноны буквально выбили. Сама видишь…А затем отправили молоденького детектива казнить её в лесу без суда и следствия. Но у него, к счастью, духа не хватило. И вот, мы здесь.

Ида, наконец, перестала язвить:

– Ну, с похищенными детьми всё ясно. Активизировались, значит. Но какого чёрта тут замешана полиция? Ещё и так грязно.

Темза развела руками.

– Это и надо бы выяснить.

Я слушала, нахмурившись.

– Кто активизировался? Вы знаете похитителей? – недоуменно спросила я.

Они пропустили мой вопрос мимо ушей. Ида сказала:

– Что особенного в этой…как там твою сестру зовут?

– Агата.

– Да. В Агате. Что она умела? Пламя, да?

Я подняла брови.

– В каком смысле?

Ида закатила глаза и прижала ладонь к лицу.

– Господи, Теми, она ещё и тупая?

– Хватит ей хамить! – рявкнула журналистка и затем более мягко обратилась ко мне, – Юна, Ида спрашивает о способностях.

Я постаралась не обращать внимания на разгорающуюся злость, почесала затылок и пробормотала:

– Ну, она обычная девочка. Красивая. Рыжеволосая. У Агаты талант к математике. Больше сложно сказать.

Ида вдруг громко рассмеялась. Я сжала руку в кулак и почувствовала, как по затылку идут мурашки.

– Я сказала что-то смешное?

Ида сделала вид, что утирает слёзы, а затем вдруг снова стала серьёзной:

– Неужели тяжело по-человечески ответить на нормальный вопрос?

Я совсем перестала понимать, что происходит.

– Юна, мы об экспериментах. Детях-мутантах. Ясное дело, что твоя сестра одна из них, потому что другие пока не пропадали.

– Что?! – возмущенно вскликнула я, и в груди снова стало сильно колоть. – Вы бредите.

Ида с Темзой переглянулись, и у хозяйки дома больше не было ядовитого огонька в глазах. Журналистка серьёзно посмотрела на меня и спросила:

– То есть ты ничего не знаешь о генетических экспериментах, правильно?

Я отрицательно помотала головой.

– Может быть, ты ошиблась, сестрёнка? И девчонку похитили какие-то сумасшедшие?

На лице Теми отобразилось замешательство. Она поджала губы и стала накручивать длинную каштановую прядь на палец.