Отцеубийцы

Не оборачиваясь, король пошел обратно к фальшь-стене. Рейнар успел обменяться взглядом с Моррой, но снова не понял, что именно пытались сообщить ему сапфировые глаза. А может, ничего? Может, там, среди врагов, в стане Сироток она искала его взгляд, потому что знала, что только он может защитить ее. Здесь, во дворце, как все последние шесть лет, у нее была защита получше. Та ли это Морра, что плакала о Мархедоре? Сейчас она стояла среди новых Последующих, бывших когда-то ее друзьями в Гильдии, и ее лицо было непроницаемо, как у статуи. Оставшись одна, она пошла к королю, не к Рейнару. После всего увиденного на Изнанке только боги знают, что она замышляла на сей раз.

Ухмыляться больше не хотелось. Рейнар плелся, окруженный гвардейцами, за ведьмой, бедной беременной дурочкой, в очередной раз ставшей охотничьим трофеем. Каждый шаг давался тяжело, словно на сапоги накинули железную цепь.

«Как низко ты пал, – подумал он, выходя из дворца наружу, где к нему снова устремились сотни взглядов, острых, точно стрелы. – И все падаешь… Есть ли конец у этого?»

Двери старого амбара, куда Рейнар пришел за Шаркой, напомнили ему о вчерашнем разговоре с пани Теризой. Герцог остановился перед порогом и застыл. Стражи и двое Последующих, которых послали с ним, напряглись и сжали покрепче рукояти мечей.

Тот разговор состоялся в курильне, где он вечность назад повстречал Морру.

– …Но вы же сами говорите, что они готовы были встать за меня. Простолюдины, солдаты, гильдии, даже кто-то из дворян!

– Мой наивный друг полагает, что перед лицом величайшей опасности они бросятся на защиту справедливости и чести?

Териза фыркнула. Вонь ее забористой дури щекотала Рейнару ноздри, искушала покалыванием тысяч мелких игл в пальцах. Но он держался – в буквальном смысле слова вцепился в столешницу, чувствуя, как скрипит под пальцами древесина. Рейнар уже забыл, как сильны были его руки до той роковой ночи. Как он, потешая солдат, сгибал клинки и латы в военных лагерях. Сейчас, когда руки «вернулись», Рейнар упивался их силой и не мог поверить, что с болью покончено.

– Даже если правда на стороне Истинного Короля, она не убережет город от чудовища, которое со своими великанами из мрака стучится в наши двери, – витиевато, как всегда, вещала глава Гильдии Пряностей из глубокого бархатного кресла.

Шарка сидела в другом кресле, зябко кутаясь в длинный плащ с капюшоном, и в разговоре не участвовала. С тех пор как она исцелила Рейнару руки, она едва ли произнесла и десяток слов, полностью отдавшись во власть его решений. Не то чтобы Рейнар желал ее совета. Но он уже видел ее такой после Унберка, и теперь ее молчание его тревожило.

– Если правда для них ничего не значит, то для набожного фанатика Хроуста – еще как! Редрих для него уже не человек, он – символ того, как низко пало королевство. Он успокоится, только когда с этим символом будет покончено. А меня Хроуст не тронет…

Тонкий птичий смех перебил его:

– Именно поэтому он соткал своему названному сыну королевское знамя? Чтобы посадить вас на трон после смерти Редриха? Как очаровательно! Кажется, вы слишком много времени провели с Сиротками, уж простите мою наглость, мой герцог.

Рейнар оторвался от столешницы и приблизился к креслу, утопающему в облаке дыма. Желание выхватить трубку из пальцев пани Теризы и засунуть себе в рот усиливалось с каждым шагом.

– Вы рассказывали, как людей казнили без суда и следствия прямо на площади Гарла Простака. Как женщин и детей за малейшее подозрение кидали в темницу, откуда они уже не выходили. Как он…

«Возьми же ее. Ничего страшного не случится – а твои зубы перестанут стучать. Просто чтобы соображать чуть получше, Рейн!»

– Как король отказался выслать из столицы Тернорта и Эфолу, когда сама Кришана об этом взмолилась! А теперь вы идете на попятную?

– Ах, мой герцог, – не дрогнув, отозвалась старуха, нахально выпуская клуб дыма прямо ему в лицо. Рейнар жадно втянул дым, делая вид, что глубоко дышит от ярости. – Вы, кажется, окончательно запутались. Так против кого нам бороться? Против короля или против Хроуста, который столько лет мечтал всем нам отомстить? Выбор неизбежен. Вы уже пытались служить обоим, но ничего не вышло. Теперь вы пытаетесь одолеть обоих. Тоже не выйдет. Смиритесь.

– Я смирялся достаточно! – рявкнул Рейнар.

– И все упустил! – Териза резко поднялась на ноги, звеня украшениями на шее и запястьях. Она едва доставала ему макушкой до груди, мелкая, словно болонка перед медведем. Очень злая болонка перед усталым, растерянным медведем, дрожащим от бессилия. – Сделай то, что должен был, и уйди с достоинством! Ты привел врага к нашему дому, какой бы плохой и рассыпающийся этот дом ни был. Тебе это и исправлять!

– Я убью Хроуста.

Териза удивленно заглянула Рейнару за спину. Тот тоже обернулся. Шарка так и не подняла головы, словно говорила сама с собой:

– Сделаю то, что Свортек не смог. А затем разбирайтесь с королем сами. Когда мой ребенок подрастет, он отдаст Дар, кому вы выберете. Я не хочу ему такой судьбы…