Отцеубийцы

И вот он снова входит в ненавистный тронный зал, сжимая в руке маленькую, как у ребенка, потную ладошку. Глаза Шарки были крепко завязаны плотной тряпицей, руки скованы цепью, и целая армия тащилась за Рейнаром, наставив в спину девушки копья и алебарды, целясь из арбалетов и ружей. Ему все казалось, что он должен что-то ей сказать, но за весь путь Рейнар так и не понял, что крутилось у него на языке. Благодарность – но что Шарке с ней делать? Утешение? Тоже мне, Рейнар-утешитель! Ободрение – к чему оно той, кого снова будут использовать как оружие?

– Шарка, – выдохнул Рейнар, наклоняясь к ее голове, когда уже можно было рассмотреть Редриха на троне за спинами гвардейцев и Последующих. Она слепо подняла голову на голос. – Не пей и не ешь ничего из его рук.

Он проговорил это быстро, воровато и сам удивился своим словам. Кажется, он уже говорил об этом раньше, но не знал, поняла ли его охваченная скорбью Шарка. Хорошо, что она не видела людей вокруг. Редрих снова позволил дворянам присутствовать в зале, и все они брезгливо морщились при виде девчонки, превратившей их мир в хаос. Они скалились, как свора собак при виде котенка. И имя – не ее, Свортека! – шелестело по рядам.

Рейнар и Шарка остановились, когда глава гвардейцев остановил их вытянутой пикой. Король, подняв забрало, не спеша рассматривал Шарку с ног до головы, но не проронил ни слова. Вслед за его молчанием утихли и шепотки. Маленькая ладонь бессильно обмякла в руке Рейнара. Наконец Редрих кивнул куда-то в сторону, и к Шарке вышла Морра. Ведьма никак не могла ее видеть сквозь ткань, но Рейнар почувствовал, как ладонь выскользнула, чтобы лечь уже в руку Морры.

– Не бойся, Шарка, – услышал Рейнар шепот баронессы, – он не причинит тебе вреда. Он отпустит. Он пообещал мне, я все устроила…

– Свортек!

Король поднялся с трона, раскинув руки, словно готовясь принять гостью в объятия. Морра подхватила Шарку под локоть и повела ее к трону медленными шагами, чтобы не тревожить народ и гвардейцев. Впервые за день о Рейнаре забыли: все взгляды были прикованы к двум наследницам Свортека, черной и рыжей, той, которой ничего от него не досталось, и той, которая получила все, хотя никогда этого не хотела.

– Боги вернули тебя мне, Свортек! – возвестил Редрих со всей торжественностью, на какую был способен. Его правый кулак взлетел в воздух; все, кто не держал в руках оружия, последовали примеру короля, и Рейнар запоздало вскинул руку. – Я вижу тебя, брат мой, пусть ты в другом теле! Я знаю, что ты здесь, и ты вернулся, чтобы защитить Бракадию…

– Я Шарка, мой король, – произнесла вдруг девушка, опускаясь на колени, и Редрих потрясенно умолк. Впервые в жизни его перебила простолюдинка, на которую были направлены острия пик и взгляды четверых кьенгаров-воров. Появись здесь Хроуст прямо из воздуха, король удивился бы меньше.

Скулы Рейнара свело от смеха, и он, не сдержавшись, прыснул. Но никто этого не заметил: Шарка завладела всеобщим вниманием.

– Да, Шарка, – собрался Редрих, опуская руки. – Прости меня, девочка.

– Это вы простите меня, ваше величество.

Плечи Шарки вздрагивали, заставляя цепи на ее запястьях греметь: она говорила сквозь громкие сухие всхлипы. Слишком громкие: уж он-то знал, как она плачет по-настоящему.

– Я не знала, что творю. Я не хотела. Я лишь…

Морра склонилась к ней, закрывая широкими рукавами своего платья.

– Бедная девочка! – громко, чтобы все слышали, сказала она. – Что они сделали с тобой? Мы никогда не допустили бы такого. Вот она, скотская натура Хроуста и его Сироток! Они использовали невинную простую девушку, не жалели ее ни секунды, угрожали ее брату, которого в итоге убили! Я все это видела, мои пани и паны! Скажи, Шарка! – Она подняла ведьму на ноги и поставила перед королем. – Чего ты хочешь больше всего на свете?

– Смерти Яна Хроуста! – четко ответила Шарка, словно и не заходилась в рыданиях пару мгновений назад.

– Свортек солгал вам пять лет назад, мой король, когда заявил, что убил Хроуста. Это он привел нас к этому кошмару, – подал голос Рейнар. – Но Шарка – не Свортек! Она все исправит. Мы с ней принесем вам голову Хроуста.

Редрих раздумывал, но Рейнару было хорошо видно, как давят на него перешептывания дворян. Наконец король решился на что-то, подозвал двоих гвардейцев и тихо отдал им приказ. Один подошел к Морре и Шарке, второй – к Рейнару. Герцог с трудом поборол желание схватиться за рукоять меча, но король сказал:

– Боги благоволят нам. Тебе, Шарка, я дарую прощение. Ты получишь то, за чем пришла. Пойдем, я хочу услышать твою историю.

Он кивнул стражам и поднялся с трона. Гвардеец повел Морру и Шарку к королю. Рейнар пошел было за ними, но второй гвардеец остановил его древком алебарды.

– Я хочу присутствовать при разговоре, – сказал Рейнар. Неужели теперь ему придется оправдываться за каждый шаг? Впрочем, разве он на месте Редриха поступил бы иначе?

– Его величество распорядился, чтобы вас провели к его внукам, мой герцог, как вы и просили.

– Но…

– Сейчас или никогда.