Отцы

Егоровна как чувствовала, что от пикника толка не будет, и наготовила разных вкусностей. Стол был заставлен мочёными грибочками, солеными огурчиками и помидорами, отварной картошкой, приправленной пахучим подсолнечным маслом и посыпанной свежей зеленью. Старушка выложила на большую овальную тарелку свежевыловленных запечённых в сметане карасиков. Поставила на стол кувшин с квасом и плетёный поднос с еще теплым ржаным хлебом. Боря, по обыкновению, помолился, и они оба перекрестились на образа.

– Гляди, Саня, красота какая, – сказал хозяин, обводя рукой стоявшие на столе яства, – разве в городе ты бы такого попробовал? Хлеб Егоровна сама печет, зелень всю на подоконнике выращивает, карасей, вон, ей рыбаки принесли. Ну ладно ешь, а то уморил я тебя своими разговорами. Вгрызайся.

Егоровна сидела чуть поодаль у печи и умильно глядела на уплетающих за обе щеки мужиков.

– Ну что, наелся? – с удовольствием сказал Боря, разливая остатки кваса себе и гостю.

– Вкусная у вас еда, – принимая кружку, сделал комплимент Саша.

– А только так и надо, не пластик же из супермаркета глодать, в самом деле. Ну ладно, – добавил Боря с хитрой улыбкой, – про наш порядок ты знаешь.

– В гостях порядок такой: поел – убери за собой. Так?

– Хватаешь на лету, студент, – похвалил его Боря.

Когда мужчины вышли во двор, всё еще залитый лучами заходящего солнца в повеявшей вечерней прохладе, Боря с довольным видом похлопал себя по животу и сказал:

– Ну что, Саня, по субботам у меня порядок такой… в общем, в баню идем, что-то рифма сегодня не клеится.

Они прошли по мощёной дорожке мимо полосы препятствий в самый конец участка. Там, прямо на маленьком ручейке, стоял небольшой сруб.

– Вон, дрова видишь? Вот тебе колун, наруби побольше, а я пойду, венички принесу.

Саша был рад, что рубить дрова он начнет один и к Бориному приходу уже кое-как освоит новое для него дело. Задержав дыхание, Саша занес над головой колун с тяжеленной призмой лезвия и с громким выдохом обрушил его на полено.

Боря зашел за баню и лицом к лицу столкнулся с Егоровной.

– Ну что, Борис Иванович, не очень я переборщила с антуражем?

– В самый раз, где он еще такой исконности испытает? – улыбнулся Боря, но тут же нахмурился. – Только тут такое дело… Олег, отец его, в больницу попал, приехать за ним не сможет пока.

– Батюшки, Олежка! – всплеснула руками Егоровна. – Что ж стрялось-то?

– Да вроде все нормально, отпустило. Поговорили с ним по телефону. Но старый план модифицируется, парень здесь на ночь останется, устрою ему крэш-курс вправления молодых мозгов. Но надо, наверное, ослабить напор древнерусской сермяжности.

– Да нежто я не понимаю, Борис Иванович? Все будет "ол-инклюзив".

– Ну, я и не сомневался, Егоровна. Спасибо.

– А париться-то сегодня с чем будете? С прополисом или… мята еще есть…

– С полынью надо, Егоровна. С полынью. Пойдем, возьмём. Где ты ее там хранишь?

И, насвистывая "Тореадора" из "Кармен", он пошел по тропинке к дому вслед за старушкой.

Когда Боря вернулся с двумя берёзовыми вениками и несколькими ветками сухой полыни, слева от Саши уже образовалась приличная груда поленьев.

– Ого, да ты расстарался. Молодец, вот этого нам как раз хватит.

Саша с гордостью посмотрел на результат своего труда:

– Да я еще могу.

– Ну, понятно, что можешь, но лес беречь надо. Заноси внутрь, сейчас печку топить будем.

Внутри деревянного сруба царил приятный полумрак. Саша с сухим стуком сбросил охапку поленьев недалеко от Бори, присевшего на корточки возле открытой дверцы печки. Сначала в топку полетел комок бумаги, затем туда была брошена заранее заготовленная охапка лучинок. Когда они, слегка потрескивая, занялись, в ход пошли поленья. Печь натужно загудела и потихоньку начала отдавать тепло через свои кирпичные бока.

– Через часок прогреет парилку, но надо иногда дровишки подкидывать. Так что здесь посидим.

– Дядь Борь, расскажите, пожалуйста, что вы там ещё в Америке делали.

– Да… Там я покуралесил. Увлекся всем восточным, тогда много легенд о японских и китайских мастерах ходило, то что они скалы разбивают, по воде бегают и даже летают. Америка же «плавильный котел», туда со всего мира персонажи съезжаются. На одной улице можно и шаолиньских монахов найти, и в самурайский кружок записаться. Решил я, как минимум, ниндзей-философом стать. Книг множество прочел, изучил буддизм, даосизм, конфуцианство. Думаю, вот где сила, вот где совершенство, что там в России, люди лаптями щи хлебают, а тут древнейшие восточные цивилизации. Медитировал, молитвы всякие тибетские разучивал. В общем, погрузился с головой, восемь лет этому отдал. Дальше – больше, начали нравиться мне всякие оккультные практики. Возомнил я себя, Саня, сверхчеловеком, "манечка величия" так разыгралась, что начало мне казаться, что я и погодой управлять могу, и мысли читать умею.

– Вы экстрасенсом стали?